Собака, которая спасла мир

– Как вы, возможно, знаете, я и сам любитель собак. Я прекрасно понимаю, как это будет тяжело, и не только для вас, но и для ваших питомцев. Они не поймут крайней необходимости этих временных мер, но я искренне надеюсь, что поймёте вы и что вы в полной мере исполните свой долг и будете неукоснительно следовать закону.

Британцы известны всему миру своей любовью к животным. Мы мировые лидеры в вопросах защиты животных, и тем больнее мне объявлять об этих мерах.

Я надеюсь, что, где бы вы ни находились, вы помолитесь вместе со мной о том, чтобы этому испытанию, с которым нам пришлось столкнуться, поскорее был положен конец. Желаю вам сил и мужества в грядущей борьбе.

Да поможет нам Бог.

Мы молча сидим, глядя на гаснущий экран.

В тишине раздаётся один-единственный выстрел.

– Может, это выхлоп какой-нибудь машины, – говорит папа. Очень мило с его стороны пытаться нас подбодрить.

Хаос, однако, ещё только начинается.

Глава 35

Всё начинается с череды поздних сообщений от Рамзи, которые он принимается отправлять, когда я лежу в постели и думаю о едва не расплакавшемся по телевизору короле.

Бродячих собак будут отстреливать, сказал он. Это очень плохо. Но мистер Мэш в опасности сейчас.

Как бы то ни было, последнее сообщение от Рамзи простое:

Встретимся у дерева.

Полночь.

У дерева. У маминого дерева.

Я откидываю покрывало и выглядываю из окна спальни. Луна почти полная, поля тёмные, чернильно-зелёные, мамино дерево стоит на вершине пригорка. Очень типично для Рамзи выбрать такое место встречи. Как раз его представление о приключениях.

Я смотрю на ситуацию иначе. Видите ли, есть вещи, которые надо просто принять. Школа, к примеру. Можно ныть сколько угодно, но идти всё равно придётся. Или вот дождь во время пикника.

Брокколи.

Но оставлять мистера Мэша на произвол судьбы, чтобы его усыпили, не попадает в категорию «вещей, которые надо просто принять».

Так что я встаю и одеваюсь.

Глава 36

Вот поэтому-то вскоре после полуночи я и оказываюсь стоящей в резиновых сапогах в компостной яме позади Сент-Вуфа, прижав носовой платок к носу, но всё равно испытывая рвотные позывы от вони. По дороге сюда мы с Рамзи едва ли обменялись парой слов: как будто всё, что мы делаем, просто понятно. За это он мне и нравится.

Выбраться из дома было легко. Моя спальня в задней части дома, а под окном растёт дерево, по ветви которого я могу вылезти. Мы с папой даже шутили над этим – он это называет «пожарным выходом».

Я в резиновых сапогах, а в кармане джинсов у меня пара длинных резиновых перчаток и очки для плавания, вместе с носовым платком, который я вымочила Клемовым лосьоном после бритья, «позаимствованным» из шкафчика в ванной.

Мамино дерево громко шелестело на ветру, когда я пришла. Я отчасти ожидала, что Рамзи прячется где-то поблизости, просто чтобы меня напугать, и была рада, что ошиблась. Дело было слишком серьёзное для шуток. Он просто вышел из-за дерева и сказал:

– Привет.

– Ты без проблем вырвался? – спросила я, и он пожал плечами, будто говоря: «Вроде как».

– Тётушка Нуш в норме? – Рамзи так закатил глаза, что белки на миг засияли в лунном свете.

– От неё так просто не отвяжешься, – сказал он, – но, хвала небесам, существуют наушники, а?

Он как-то говорил мне: тётушка Нуш засиживается допоздна, смотрит по телевизору передачи из Нигдетостана в наушниках, потому что они живут в крошечной квартирке. Папа Рамзи сейчас дома, но Рамзи говорит, он так устал, что большую часть времени спит, значит, остаются только его чутко спящие младшие братья.

– Это риск, на который мне пришлось пойти, – сказал он с ноткой напускной храбрости в голосе. Некоторое время мы стояли под шелестящим деревом.

Наконец я спросила:

– Значит, сделаем это?

Рамзи кивнул, и мы свернули на тропу, ведущую с поля. Позади нас ветер ещё громче затрепал листья, будто желая нам счастливого пути, и я улыбнулась себе под нос, невзирая на страх.

Слишком нервничая, чтобы разговаривать, мы молча прошли тёмными улицами к задней стене церковного двора.