Сны Ocimum Basilicum

– Я поклялась выйти замуж только за того, кто без меня ну совсем не обойдётся, – честно ответила Рейхан. – Я слишком многое умею, чтобы просто так выйти за кого-нибудь, кто и без моего вмешательства не бедствует.

– За нищего, что ли, хочешь?

– Деньги здесь ни при чём. В другом дело… – Если бы Ольга спросила, в чём же дело, Рейхан не стала бы ей объяснять, но Ольга не спросила. Она начала болтать о пустяках, и так, за поверхностной беседой, они доехали до места. Рейхан прильнула к окну.

Со времён детства ничто не изменилось на перевалочном пункте, даже надписи и вывески остались те же, знакомые очертания пира Хыдыр Зинда с его слегка уплощённым куполом, но кое-что добавилось, и кто угодно мог этого не заметить, но только не Рейхан – где бы она ни была, её глаза всегда отыскивали место, где можно выпить кофе. Она смогла бы найти уютную кофейню даже в Антарктиде.

– Остановите! – завопила она, утратив присущую ей невозмутимость. – Там было написано «Кофе!».

– Ты что, забыла сегодня дозу принять? – спросила Эллада, но всё же дала водителю знак остановиться и объявила: – Друзья, мы уже почти на месте, сейчас сделаем короткую остановку, если кому-то надо что-то купить или посетить туалет, то у вас есть двадцать минут. – Люди в автобусе сонно зашевелились, вставая и разминая затёкшие от долгого сидения ноги. – Чего тебе везде кофе мерещится? Это же Бешбармаг, даже если тут есть кофе, то из пакетика «три в одном». Подожди меня!

Туристы ещё только вылезали из автобуса, а Рейхан уже изучала меню в уютной кофейне.

– Смотри, у них и моккачино имеется.

– А раньше здесь был какой-то стрёмный магазин, – вспомнила Эллада, подойдя к подруге, которая теперь разглядывала пирожные в витрине.

– Цивилизация добралась даже сюда. Как думаешь, это предвестие того, что постепенно убожество, грязь и уродство исчезнут вовсе, везде понаоткрывают кофеен, и мы будем наслаждаться плодами глобализации?

– Или терпеть её последствия. – Эллада, не обладавшая таким натренированным духом, как у подруги, смотрела на жизнь более мрачно. Рейхан оплатила свой заказ и почувствовала, что на этом этапе всё в её жизни идёт как надо.

Когда автобус съехал с асфальтовой дороги на грунтовку, которая, прихотливо изгибаясь между зелёных холмов, вела то вверх, то вниз, словно не по своей воле поднимаясь к Бешбармаг, Рейхан попросила высадить её и со словами: «Настоящее паломничество совершается пешком» – припустилась к «Пяти пальцам» (их она, кстати, так и не смогла различить – с какого бы ракурса ни глядела она на скалу, та напоминала разве что пальцы на ступне, да и то с большой натяжкой; воображение у людей древности, видимо, в отсутствие огромного множества визуальных отвлечений, работало гораздо лучше). Автобус позади неё пыхтел, запутавшись в своих колёсах. Рейхан прошла мимо отары разноцветных овец, послала десяток воздушных поцелуев шикарному алабаю, с важным видом разлёгшемуся на обочине. Воздух, для городского жителя непривычно лёгкий и благоухающий, как будто сам проникал в лёгкие, омывая их изнутри до первозданной чистоты. Рейхан быстро оставила тяжело ворочающийся в пыли автобус далеко позади и теперь шагала среди нежно-зелёных холмов, напомнивших ей ту самую заставку Windows XP, фотографию под названием «Безмятежность», но словно бы в исполнении Уильяма Тёрнера.

С блаженством прихлёбывая кофе и любуясь ландшафтом, Рейхан шла в гору почти час, а группа её так и не догнала. Она позвонила Элладе, и подруга сообщила, что автобус неожиданно встал, и почти все путешественники предпочли героически стоять вместе с ним вместо того, чтобы подняться в гору пешком. Элладе пришлось остаться с ними, а её муж вместе с небольшой кучкой спортсменов отправились своим ходом.

Последний поворот дороги вывел Рейхан к людям. В ложбине под зелёной от травы горой с выступающей из неё, подобно печной трубе из камышовой крыши, неведомо как очутившейся здесь скалой Бешбармаг, хаотично расположились мелкие здания, недостроенные и уже обветшавшие, прямоугольные беседки с деревянными скамьями, шиферные заборы. Стоило Рейхан приблизиться к первому дому, у которого имелись и окна, и крыша, как, откуда ни возьмись, к ней резво подбежали три очень древние старушки в пёстрых одеждах. Их цветущий и довольный вид полностью соответствовал представлениям Рейхан о том, как должны выглядеть люди, живущие в тишине на природе и зарабатывающие на жизнь сбором податей с многочисленных туристов и пилигримов. Она почти почувствовала, как зачесался её карман с деньгами.

Старушки наперебой начали желать Рейхан разных благ, намекая, что эти самые блага непременно снизойдут на неё, как только она принесёт им, старушкам, финансовую жертву. Добродушно ухмыльнувшись, Рейхан раздала им заранее подготовленные мелкие купюры и направилась к грубо сложенной из камня-известняка крутой лестнице. Двумя пролётами лестница карабкалась к подножью скалы, и весь вид её обещал хорошую тренировку для мышц и сердца. У первых ступенек стоял чёрный ящик для взносов «на благоустройство».