Сноха

— Останемся наедине, узнаешь, — тихо шепчу в маленькое изящное ушко и вздрагиваю, наблюдая, как из дома в наручниках выводят невысокого рыжего парня, не раз мелькавшего на присланных Марго фотографиях, и какую-то бабу в черном спортивном костюме и в шапочке.

«Грабители, твою мать! Бонни и Клайд… Придушил бы обеими руками!»

[VV1]Город в Сомали

Глава 30

Ольга

Эту ночь мы проводим в гостинице. Я ни на минуту не хочу оставаться в разгромленном доме. Порезвились мои бывшие друзья знатно. Распороты все диваны, подушки и матрасы. Из шкафов вывалены наши с Робертом немногочисленные вещи.

Что-то искали? Что?! Неужели картины? Или просто гадко и мелко мстили? Вот только что я им сделала? Отказалась выйти за Юэнна и поставила на место Нору…

Под обломками журнального столика я с трудом нахожу любимого мишку сына. Отряхиваю его от мусора, прижимаю к себе и неожиданно раскисаю. Слезы льются по щекам, а грудь сотрясают рыдания. Вадим тут же оказывается рядом. Прижимает меня к себе. Гладит по голове, словно маленькую, и хрипло шепчет в ухо.

— Все обойдется, Олюшка…

Знаю, все знаю! Но реву белугой и не могу остановиться.

— Что могли искать в вашем доме? — спрашивает капитан Лимп, растерянно оглядывая разгромленный дом. — Деньги, драгоценности… Все на месте?

«На каком, к чертям собачьим, месте? — хочется заорать мне. — Дом проще взорвать, чем отреставрировать!»

И это сотворили люди, которых я считала друзьями. Нора — давняя подружка, и Юэнн, еще пару дней назад звавший меня замуж.

Но если так разобраться… Откуда они взялись в моей жизни? В доме Юэнна я поселилась по рекомендации Марты, экономки в доме Терезы. А уж когда искала работу, именно Юэнн познакомил меня с Норой. Неужели и сюда, в Шотландию, протянула свои длинные щупальца эта мерзкая тварь!

От одной мысли трясет, честное слово!

— Деньги хранятся в банке. А из драгоценностей только это, — показываю на кольцо, подаренное Вадимом в честь помолвки. Его ношу, не снимая. И весь месяц, скучая по любимому, каждый вечер смотрела на сверкающий гранями бриллиант, искренне считая его той самой ниточкой, связывающей нас с Косогоровым.

Поднимаю глаза на любимого, замечаю его довольную улыбку и реву еще сильнее.

— Истерика, — важно изрекает Лимп. — Так мы от вашей супруги ничего не добьемся, сэр. Сейчас вызову штатного психолога…

— Мы сами справимся, Арнольд, — слышу я спокойный голос Вадима, и на душе сразу становится легче. Крепкие руки Косогорова уводят меня в пустую, еще не обставленную комнату. Единственное помещение, не пострадавшее от рук вандалов. Вадим тянет меня к окну и, присев на высокий подоконник, широко расставляет ноги, привлекая меня к себе. Наши лица оказываются почти вровень друг с другом. Я смотрю в грустные глаза любимого, замечаю легкую растерянность и, уткнувшись в плечо, снова всхлипываю.

— Перестань, малыш! Не разгоняйся, — шепчет мне Вадим. Волевым движением утирает слезы и внимательно смотрит на меня. — Тут дел — на месяц ремонта. Не реви, умоляю тебя!

— Не хочу тут жить, — всхлипываю, как маленькая.

— А где хочешь? Только скажи! — рыкает он. — Только Холлируд не проси. Мне на него денег не хватит…

— Увези меня домой, — тяжело вздыхаю я и снова утыкаюсь носом в плечо любимого.

Слышу короткий довольный смешок и добродушный рык.

— При первой возможности, девочка!

Покончив с формальностями, мы забираем из гостеприимного дома Найтов Роберта и Бимку. Едем в первую попавшуюся гостиницу. И моему удивлению нет предела, когда такси останавливается около крыльца Бэллморала, самого знаменитого и шикарного отеля Эдинбурга. Сколько раз я проходила по Принцесс-стрит мимо! Сколько раз мечтала хоть одним глазком посмотреть на убранство старинного дворца, переоборудованного в отель. А уж поселиться в номере люкс, да еще и с видом на замок, я и в душе не чаяла.

— А других отелей на букинге не нашлось? — иронично спрашиваю Вадима. И пытаюсь сообразить, сколько стоит ночка в таком вот номере. Не меньше тридцати тысяч рублей…

— Тебе тут не нравится? — довольно усмехается Косогоров. — Можем отправиться в какой-нибудь хостел. Но я решил, что тебе нужно немного успокоиться. А красота всегда способствует хорошему настроению.

— Ты уверен? — спрашиваю нерешительно.

— Конечно, — улыбается Вадим. — Смотрю на тебя, и мне так классно, малыш! Сразу настроение поднимается. Красота спасает мир, помнишь? И любовь… — шепчет он, глядя на спящего Роберта. Наш малыш, получив своего медвежонка, на всякий случай обработанного паром у Найтов, спит безмятежным сном. Я укладываю сына посреди огромной кровати и накрываю невесомым теплым одеялом.

— Ты еще не видела здешний сортир, — тихо смеется Вадим и, взяв меня за руку, ведет к боковой двери.

Я зажимаю рот, чтобы не закричать от восторга. Из высокого арочного окна открывается потрясающий вид на замок. А почти вплотную к подоконнику стоит широкая мраморная ванна.

— Прошу, мадам, — учтиво предлагает Вадим и уже в следующую минуту, потеряв терпение, снимает с меня свитер и расстегивает тугую пуговицу джинсов.