Сноха

— Если бы у меня на все имелись ответы… Вполне возможно, картины лучше оставить где-то в хранилище. Естественно, не бесплатно. Все расходы я возмещу, — добавляю торопливо. — А мы с Ольгой вернемся домой и попробуем решить проблему с другой стороны. Подключим музей. Они свои экспонаты отвоюют. Дойдут до президента. А наше дело — содействовать следствию. Пусть все идет официальным путем без всякой самодеятельности.

— А ты? — напряженно смотрит на меня Ольга.

— Что я? — гляжу пристально. — Я всегда против криминала. Ты же знаешь, Оль…

— А Кирилл, — выдыхает она, не сводя обеспокоенных глаз.

— Мой старший сын умер, — отрезаю я, делая ударение на последнем слове. Все известные нам личности, имеющие отношение к краже, уже давным-давно расплатились с Хароном и переправились через Стикс. О мертвых ничего кроме правды…

Моя любимая срывается с места и, всхлипывая, бросается ко мне на шею.

— Вадим, — рыдает в голос. — А я думала, ты его отмажешь…

— Нет, — бурчу я, бросая взгляд на Найтов, замерших в своих креслах. Хватает и доли секунды, чтобы оценить их доброжелательное любопытство. — Потом поговорим, Олюшка.

Глажу по голове любимую и легко целую в висок.

А когда Ольга возвращается обратно к столу, чувствую шевеление в штанах. Нет, одноглазый Джо, конечно, встрепенулся, стосковавшись по той самой, единственной. Но вибрировать он точно не умеет. Достаю из кармана айфон и чувствую, как нехорошее предчувствие затопляет душу.

— Вадим Петрович, — раздается в трубке знакомый старческий голос. Моя шотландская фея. Единственный человек в мире, кто знает этот номер. — Ольга и Роберт с вами?

— Да, конечно, — киваю я, коря себя за невнимание. Нужно было сразу расплатиться со старушкой и отказаться от ее услуг. — А что случилось, Маргарита Семеновна?

— В Ольгином доме кто-то есть. Я вышла пройтись по променаду и заметила отблески фонарика на чердаке. А потом на минуту включился свет в кухне. Мне показалось странным…

— Мы в гостях, — сипло говорю я. — Если нетрудно, вызовите полицию, пожалуйста!

Три пары глаз устремляются ко мне.

— Кажется, у нас в доме нарисовался заказчик или его помощники, — отрывисто бросаю я. Тру макушку, не зная, что предпринять.

— Нам нужно вернуться домой, — испуганно шепчет Ольга. — Необходимо прийти одновременно с полицией или чуть позже. А они здесь приезжают за три минуты.

— Я пойду с вами, — решительно встает из-за стола Джейк Найт.

— Я тоже, — поднимается следом Инес, маленькая пухлая блондинка.

— Тебе лучше остаться с Робертом, — бросает Джейк. — Ребенку уж точно нечего делать при задержании преступников. Мы полагаемся на полицию, но что-то может пойти не так.

— Роберт, — обращается к сыну Ольга. — Вам с Бимкой лучше побыть с Инес. Кажется, к нам в дом пробрались плохие дяди…

— Мама, — заныл малыш и глянул на мать с отчаянием. — А они не украдут моего мишку? Он остался дома один…

— Я думаю, — натянуто улыбнулась Ольга, — мишка спрячется хорошенько. И дождется нас с папой…

Я в который раз поражаюсь рассудительности этой женщины. Спокойно объясняет сыну происходящее. Находит какие-то простые и вместе с тем правильные слова. А лицо прям светится любовью и заботой. Ни тебе истерик или заламывания рук.

«Почему же ты удрала от меня, Олюшка? Почему мы не поговорили? Чем же я так обидел тебя, что пришлось спасаться бегством?»

Знаю ответы на все вопросы и уверен на все сто, приди Ольга ко мне со своими страхами, я бы просто отмахнулся от нее. Решил бы проблемы сына, желая отмыть от грязи славную фамилию Косогоровых. А чем же она так хороша, если вдуматься? Не семья, а сплошной серпентарий. Конечно, не такая одиозная, как у Ольги… Одна Тереза чего стоит. Я помню точно тот самый момент, когда пошел на попятный. Уголовное дело о музейной краже так и осталось открытым. А я, разведя руками, демонстративно пожаловался Генке.

— Ну, не смог я. Не хватило ресурса…

— Закроют со временем, — усмехнулся Селищев. То ли понадеялся на будущего тестя, то ли на госпожу Фортуну. Вот только к подонкам Удача редко бывает благосклонна. Помню, как оцепенел от ужаса, запоздало узнав о планах Терезы, и мысленно перекрестился, что ребенок мой. Снова содрогнулся, представляя, в какой бы ад превратилась жизнь Ольги, окажись Роберт сыном Кирилла. Изумился тогда, как спокойно и даже насмешливо рассуждал тот об ужасной участи Ольги. Ну, а что? Подумаешь! Именно в тот момент я дал себе клятву. Во-первых, никогда и ничем не помогать Кир-Гену, а во-вторых, даже намеком не обмолвиться Ольге о грязных задумках ее мачехи. Умерла, так умерла, екарный сарай!

Веду Ольгу за руку по освещенной фонарями улице и молю бога об одном — даровать моей жене и нашему сыну счастье и радость. Роберт еще малыш и не понимает. А Ольге пришлось выстрадать за двоих.

Быстрым шагом мы подходим к уже оцепленному полицией дому. Как и во всем мире, действия стражей порядка одинаковы. Орут в матюгальники, предлагая кому-то сдаться. А в ответ несется мужской истеричный крик.

— Я взял заложников! Женщину и ребенка! Убью их, если не выпустите меня!