Сноха

Как только опасность миновала, Вадим перевез меня в свою клинику. Трехкомнатный люкс с джакузи и террасой. Постоянные капельницы и уколы. Я уже пытаюсь самостоятельно ходить, но приставленная ко мне медсестра следует за мной даже в туалет. На дверях охрана. И ко мне пускают посетителей только с разрешения самого Косогорова. А у того принцип простой — я вас не знаю, идите на фиг! Двух моих подруг, решивших меня проведать, не пустили даже на порог.

— Почему, Вадим? — спрашиваю я, когда между операциями Косогоров приходит меня навестить. Я, облокотившись на подушки, пью отвар шиповника, а мой жених, усевшись в ногах, тянет из своей любимой кружки зеленый чай.

— Ты с ними при мне не общалась. Не знаю, что это за люди, — отмахивается он. — И какая разница? Можно подумать, ты по ним соскучилась.

— Это мои друзья, — вздыхаю я и добавляю с укором. — А маме почему велел не приезжать? Она обиделась.

— Тебе сейчас отдых нужен, Олюшка. А Катерина приедет, начнет сопли на кулак наматывать. Рассказывать, каким славным парнем был твой папа…

— Она переживает, — вздыхаю я, понимая, что отчасти Вадим прав. Но я тоже не канарейка в золотой клетке.

— Глупости, — морщится Вадим. — Поспи, — велит, целуя мою лодыжку. — А я попытаюсь по-быстрому превратить бабу-Ягу в Белоснежку и вернусь. В четыре приходит Кристина, мой адвокат. Расскажет, что там тебе завещал Коля. Я поручил ей связаться с нотариусом. Нужно выработать единую политику в борьбе с Шевелевыми.

— Ты освободишься к этому времени? — спрашиваю я, в душе не понимая, почему моим подругам, с которыми я дружу с детства, сюда дорожка закрыта, а вот дурацкий адвокат запросто припрется ко мне в палату.

— Ты хочешь, чтобы я присутствовал? — удивляется Вадим и растерянно пожимает плечами. — Честно говоря, я не планировал.

— Я ничего не понимаю в этом, — жалуюсь я. — Вдруг меня облапошат… А так ты вмешаешься.

— Плохо себя чувствуешь? Голова болит или снова тошнит? — Косогоров на глазах из нежного любовника превращается в доктора. — Сейчас скажу Светлане. Она перенесет встречу.

— Нет, все хорошо, — улыбаюсь я. Как же мне нравится заботливость Косогорова. Хотя иногда он перегибает палку.

— Тогда послушай, что тебе скажет Кристина. Она отличный специалист. Ей я доверяю как самому себе. Никто тебя не просить прямо сейчас принимать решение. Подумаем. Наверное, Кристина привезет с собой копии документов. Вечером, если захочешь, я посмотрю. Не бойся, никто тебя не обманет. Уже все. Поезд ушел. Шевелевы могут себя за задницу укусить. У них это скорее получится. Я так понял, что завещание составлено еще Терезой. И вступило в силу в день смерти Коли.

— Как все сложно, — легкомысленно вздыхаю я и вскрикиваю от радости, когда распахивается дверь и в палату вбегает Роберт.

— Я работать, — встает с постели Вадим. — Оставлю маму под твоим присмотром, Роб, — добавляет он совершенно серьезно. И маленький мальчик, уже залезший с ногами ко мне на кровать, так же серьезно кивает в ответ.

В который раз я задумываюсь над проблемой отцовства. Наверное, придется сделать тест. Честно говоря, мне эти знания не нужны совершенно. А как выяснится, что Роберт от Кирилла? Что тогда делать? Роберта любить я не перестану. Я каждый день думаю об этом. Размышляю и взвешиваю все «за» и «против». И неожиданно понимаю, что буду сидеть тихо, как мышь. А если Вадим захочет, соглашусь. Моя интуиция подсказывает мне, что Косогоров вряд ли сам захочет докопаться до истины.

«Пусть биологическим отцом окажется он, а не Кирилл, — думаю я и, заметив, как Роберт деловито укладывается рядом, беру с тумбочки детскую книжку и предлагаю с улыбкой.

— Давай почитаем?

Маленькая темная голова кивает в ответ. Только руки тянутся ко мне, обвивают шею, а сам Роберт прижимается ко мне, всем своим маленьким тельцем показывая свою любовь.

Кристина, высокая худая женщина, очень похожа на Сальму Хайек. Высокие скулы, чувственный рот, очерченный красной помадой, и темные живые глаза. Мы сразу находим общий язык и уже через несколько минут болтаем словно подружки.

— Слушай, Оль, — улыбается мне Кристина. — Да ты у нас богатенький Буратино. Мажорка!

— Я? — изумленно тяну и глаз не могу отвести от по-настоящему красивой женщины.

«Вот странно, — проносится у меня в голове, — Косогоров окружен красавицами. Что эта Кристина, что Елена Прекрасная… А выбрал меня. Дворовую кошку. Нет, у меня нет комплекса неполноценности. Я точно знаю о своей привлекательности. Только не дотягиваю до такого уровня, когда природная красота сочетается с интеллектом и шармом. Играю в другой лиге, более простой и незатейливой.

«Каждую из них хоть на обложку Вога, — думаю я, делая вид, что изучаю документы. — А вот Косогоров выбрал меня».

Улыбаясь собственным мыслям, я вглядываюсь в текст и внезапно слышу в башке голос Антона Семеновича Шпака из старой кинокомедии.

«Три магнитофона, три кинокамеры заграничных, три портсигара отечественных, куртка замшевая… три…»