Сноха

Честно говоря, хочется разрыдаться. По мановению волшебной палочки вновь оказаться в Эдинбурге. Пройти старинными улицами к морю и, наблюдая, как Роберт кормит чаек хлебом, подставить лицо ветру и морским брызгам. Смотреть на холодную свинцовую воду и ощущать на своем лице мелкие капли. Они смешаются со слезами и вмиг высохнут, уйдут тихо, по-английски. А если Роберт что-то и заметит, то всегда можно придумать красивую байку.

«Нужно возвращаться, — говорю я сама себе. — Вопрос с Шевелевым свекор уладил, бабушка поправляется и у нее есть сиделка. А вот нам с Робертом здесь делать нечего. Там наш дом и Берта. И почему я решила дать шанс Вадиму? Ясен пень, у этого прошаренного человека мозги работают быстрее моих. Наверняка Косогоров придумал многоходовочку. Любовь-морковь, брак и вступление в отцовство. Много ума надо, чтобы мне наплести сказочек? Я-то во все поверю! Вернее, поверила! Вот же лохушка!»

— Мамочка, — просит Роберт, — а когда мы поедем к бабушке Кате? Я соскучился за по ней и Лапке.

— Да хоть сейчас, — улыбаюсь я и, позвонив маме, вызываю такси. Не хочу ни о чем просить Вадима или его людей. Да и играть по его правилам надоело. Пора браться за ум. Вернуться в Шотландию и серьезно отнестись к ухаживаниям Юэна, хозяина нашего дома. Он, конечно, смешной! Толстый и рыжий парень! Носит юбку и всерьез считает килт самой настоящей мужской одеждой. Но больше у него недостатков не имеется. Во всяком случае, он не обжимается с одной и не целует другую. Надежный и слегка занудный тип. Может, не такой и умный, как Косогоров, не такой красивый и желанный. Зато надежный, как скала. Именно с ним осталась наша Берта.

— Давай, пока ждем такси, позвоним Юэну и передадим привет Берте, — предлагаю я сыну. — Расскажем ему о Бимке.

Разговор с попечителем Берты много времени не занимает.

— Она скучает, — отрывисто бросает Юэн и добавляет со смущением. — И я тоже. Когда вы вернетесь, Олга?

— Пока неизвестно, — даю я внезапно обратный ход. — Бабушка еще пока в больнице. Но я еще позвоню. И ты тоже не пропадай, Юэн!

— Я позвоню, Олга. Вечером в скайп. Расскажу о Берте, и, может, вы с Робом повидаетесь с ней.

— Отличный вариант! — восклицаю я радостно, замечая, что пришла эсэмэска. Такси прибыло. — До вечера, Юэн!

— Пойдем, Роберт, машина пришла, — беру за руку сына и делаю шаг к калитке, когда слышу сзади глухой и недовольный голос.

— Куда-то собралась?

Вздрогнув, я оборачиваюсь и с изумлением гляжу на сердитого и мрачного Косогорова.

— Мы хотим съездить к маме, — твердо и уверено заявляю я. — Мы соскучились. Она тоже.

— Я возражаю, — коротко бросает Вадим, да еще зыркает на меня злыми глазищами. — Мы, кажется, договорились, Оля.

— Нас такси ждет, — упрямо твержу я. — Потом поговорим, Вадим Петрович.

— Расплатись, Рома, — кивает свекор одному из охранников, маячивших неподалеку. — Ольга Николаевна никуда не едет.

— Что вы себе позволяете? — шиплю я и самой себе напоминаю гремучую змею. Всматриваюсь в усталое изможденное болезнью лицо, натыкаюсь на яростный взгляд и добавляю тихо. — Зачем вы встали? Вам же предписан постельный режим.

Вадим мрачным истуканом стоит на крыльце. Руки в карманах шорт, и только по длинным рукавам белой футболки и небритому подбородку можно догадаться, что он болен. А так… Плечи расправлены, на скулах играют желваки, и взгляд пронизывает насквозь.

— Ага, — морщится Косогоров. — Ты дашь отлежаться. Как маленькая, честное слово. Какая шлея тебе под хвост попала?

— Я тут под арестом? — спрашиваю я, отпустив Роберта и подходя вплотную. Бимка у меня на руках смотрит подозрительно на Вадима, а потом звонко тявкает. Впервые с момента покупки.

— Ишь, ты, грозная собака, — улыбается щенку Вадим. — Купил тебя на свою голову, — рыкает незлобливо. И я чувствую, как с этим слабым щенячьим лаем тает всеобщее напряжение. Улыбаются охранники. Смеется сам Косогоров и весело хихикает Роберт. — Пойдем, малыш, — обращается он к внуку. — Попьем чаю с булочками, а потом Рома отвезет вас с мамой к бабушке Кате. Согласен?

— И Бимку тоже? — весело уточняет малыш. — Ему хочется поиграть с Лапкой.

— Да, малыш, — благодушно кивает Вадим Петрович и добавляет с доброй ухмылкой. — Беги к Анечке, попроси приготовить чай, а мы пока с твоей мамой побеседуем.

И как только Роберт убегает в сторону кухни, хватает меня за запястье цепкими пальцами и тянет к себе в кабинет. Сумасшедший, ей-богу!

— Я тут под арестом? — переспрашиваю я, не думая сдаваться. Вхожу в кабинет и, прислонясь к стене около самой двери, с преувеличенным спокойствием глажу дрожащую спинку Бима. Прекрасно понимаю, что далеко не ушла от маленького тщедушного йорка. Так же трушу, только виду не показываю.

— Мы же говорили, — с сожалением бубнит Косогоров, останавливаясь посреди кабинета, — я же ведь просил тебя…

— Мы много о чем говорили в последнее время, — обрываю я речь свекра и добавляю с горечью. — Вы хоть с губ помаду сотрите, а то припишут вам иную ориентацию…

— А-а… — тянет он, возвращаясь и пристально разглядывая меня. — Вот в чем дело! Ревнуешь, кукленок?