Снег

Как только Ка вошел в здание, он понял, что положение на ветеринарном факультете гораздо серьезнее, чем в Управлении безопасности. Проходя по коридорам этого холодного, как ледник, здания, он сразу же понял, что здесь ни у кого нет времени кому-либо сочувствовать. Сюда привезли курдских националистов и задержанных левых террористов, которые время от времени в разных местах бросали бомбы и оставляли записки, и других людей, которые по бумагам НРУ проходили как их сторонники. Полицейские, военные и прокуроры устраивали строгие допросы тем, кто принимал участие в действиях этих двух групп, тем, кто помогал курдским партизанам проникнуть в город, и разным другим подозреваемым, с использованием более жестоких и более безжалостных методов, нежели те, которые они применяли против сторонников политического ислама.

Высокий, крупный полицейский взял Ка под руку, словно бы заботливо помогая старику, которому трудно идти, и провел его по трем аудиториям, где творились ужасные дела. Я постараюсь не рассказывать много о том, что видел мой приятель в тех комнатах, как это сделал и он, в тетрадях, которые стал вести впоследствии.

Ка вошел в первую аудиторию, и в течение нескольких секунд смотрел на находившихся там подозреваемых, и впервые подумал, как короток путь человека в этом мире. В то время как он смотрел на подозреваемых, которых уже допросили, у него перед глазами появились, как во сне, какие-то мечты и возникло желание попасть в другие эпохи, оказаться в далеких цивилизациях и странах, где никто не бывал. Ка и те, кто были в комнате, остро чувствовали, что данная им жизнь иссякает, как свеча, сгоревшая до конца. В своей тетради Ка назовет эту аудиторию желтой комнатой.

Ка показалось, что во второй аудитории он находился гораздо меньше. Здесь он встретился взглядом с какими-то людьми, вспомнил, что видел их в какой-то чайной, когда вчера гулял по городу, и отвел глаза, испытывая вину. Сейчас он чувствовал, что они пребывают в очень далекой стране грез.

В третьей аудитории Ка, среди стонов, слез и в глубоком безмолвии, охватывающем всю его душу, ощутил, что ведавшая обо всем сила, повелела превратить жизнь на этой земле в страдание, не посвящая нас, людей, в это знание. В этой комнате ему удалось не столкнуться ни с кем взглядом. Он смотрел, но видел не то, что было у него перед глазами, а какой-то цвет, который был у него в голове. Поскольку этот цвет походил больше всего на красный, позднее он назовет эту аудиторию красной комнатой. То, что он ощутил в первых двух аудиториях, и чувство того, что жизнь — коротка, а человек — виновен, слились здесь в единое целое и успокоили Ка, несмотря на весь ужас увиденного.

Он заметил, что то, что он никого не опознал и на ветеринарном факультете, вызвало некоторые сомнения и недоверие. Его так успокоило то, что он не столкнулся с Неджипом, что, когда человек с птичьим носом сказал, что хочет, чтобы Ка взглянул напоследок с целью опознания на трупы в морге больницы социального страхования, Ка захотел поехать туда как можно скорее.

В располагавшемся в подвале морге больницы социального страхования Ка прежде всего показали труп самого подозрительного. Это был воинствующий исламист, который упал, получив три пули, когда выкрикивал лозунги во время второго залпа солдат. Но Ка его совсем не знал. Он осторожно подошел к трупу и смотрел на него так, будто приветствовал его движением, полным напряжения и почтительности. Второй труп, лежавший на мраморе, словно замерзая, принадлежал маленькому пожилому мужчине. После того как его левый глаз был вырван пулей, он превратился в совершенно черную дыру, откуда текла кровь. Полицейский показывал его, потому что не смог установить, что он приехал из Трабзона повидать своего внука, который служил в армии, и из-за того, что его маленький рост вызывал подозрение. Когда Ка подходил к третьему трупу, он с удовольствием думал об Ипек, которую скоро увидит. У этого трупа тоже был выбит один глаз. В какой-то момент он внезапно подумал, что именно это и случилось со всеми мертвецами в морге. Когда он подошел ближе и посмотрел на белое лицо мертвого юноши, внутри у него что-то оборвалось.