Снайперы

Само же снайперское движение было все же серьезным, и снайперы все же сделали очень много. И наш Смолячков, которому на Выборгской стороне установили памятник действительно больше сотни немцев уложил. (Феодосий Артемьевич Смолячков – один из зачинателей снайперского движения на Ленинградском фронте. Лично уничтожил 125 немецких солдат и офицеров. Погиб в бою 12 января 1942 года в районе Пулково. Посмертно удостоен звания Героя Советского Союза. – Прим. А.Ч.) И была, например, еще такая Людмила Павличенко, про которую мне рассказывали ребята из морской пехоты, которые знали ее. (Людмила Михайловна Павличенко (1916–1974) по праву считается одним из самых знаменитых и результативных советских снайперов в годы ВОВ. Герой Советского Союза. В начале войны воевала в составе 25-й Чапаевской стрелковой дивизии, которая принимала участие в боях в Молдавии, обороне Одессы и Севастополя. К моменту ранения в июле 1942 года на счету Людмилы Павличенко было 309 уничтоженных вражеских солдат и офицеров. Кроме того, за период оборонительных боев она успела подготовить множество снайперов. – Прим. А.Ч.)

Помню когда мы обошли Выборг, наш полк остановился в районе нынешнего города Светогорска. Расположились, окопались, построили землянки, стали получать пополнение и ждать, куда нас отправят дальше. И с пополнением к нам пришел один парень, фамилию которого я уже позабыл. Оказалось, что он ленинградец, со средним образованием, на год или два старше меня. И когда он появился, то спросил нас: «Тут есть ленинградцы?» Ну, я и отозвался и так мы с ним познакомились. А спустя недели две меня вдруг вызывают в «СМЕРШ». Сидевший там майор спросил, знаю ли я такого-то. Я честно рассказал ему, как мы познакомились, и что после этого мы с ним виделись всего раза два, причем на ходу и даже не успели поговорить. И сказал, что он живет на Моховой, больше я о нем действительно ничего не знал. Тогда майор меня спрашивает: «Ну, а если бы встретил его, узнал?» – «Ну, конечно!» И тогда он говорит: «Вот, что. Собирайся, поедете в Ленинград: ты, еще один автоматчик и с вами сержант, который тебе по дороге все и объяснит». Ну, приказ есть приказ. Через день за мной пришел сержант. Приходим снова к начальнику «СМЕРШ». Пришел еще один солдат, и он нам объяснил: «Поедете в Ленинград на десять дней. Зайдете к нему домой, и если его там не окажется, то узнаете, есть ли у него еще какие-то родственники и где они живут. Узнаете есть ли знакомые, где живут? А днем будете ходить по улицам и искать его!»

Я очень хорошо помню, как мы пришли к нему домой, и разговаривали с его мамой. А дело в том, что его, как имевшего среднее образование взяли работать помощником картографа. Он копировал карты, а через несколько дней, после этого он сбежал, дезертировал. И вот я помню, как мы пришли к нему домой в коммунальную квартиру, и как была удивлена нашему визиту его мама. Помню даже, что у нее в оконную раму был вбит гвоздь без шляпки и на него были нанизаны его письма. Сержант попросил нас выйти, поговорил о чем-то с ней и забрал эти письма. Помню, как мы еще заходили по какому-то адресу на Васильевском острове. Этот сержант тоже был «смершевец» я считаю, что их работа нужна была, бесспорно. Просто о них в наше время говорят, того, чего не было, а то, что было, не говорят. Это же обычная контрразведка, которая в любое время, и в любой армии во время войны была необходима. Без нее же никак нельзя. Короче, походили мы, походили, и на этом все кончилось. Но в один из дней сержант дал нам передохнуть, и когда я шел по городу, то меня вдруг почему-то потянуло на Петроградскую сторону. Там за нынешним стадионом имени Кирова на Неве, на плаву стояли домики канцелярии организации, в которой я служил до побега в армию. Помню, иду и вдруг меня окликают. Оборачиваюсь и вижу… Стоит тот самый начальник, что рвал мои заявления. Между нами говоря, я конечно перетрусил. Но когда вынул и показал ему свою красноармейскую книжку, он попросил меня пройти с ним. Куда деваться? Пришли в его кабинет, и я ему все объяснил. Он куда-то звонил, но что говорил, я не слышал. Минут через двадцать подходит ко мне и говорит: «Во-первых, меня из-за тебя хорошенько вздули, а могли и еще серьезнее наказать. Но теперь я оформлю тебя, как ушедшего в армию по призыву и вообще тебе повезло. Если бы ты в армию не попал, то пошел бы под трибунал! И понимаешь, что было бы с тобой дальше?»

После взятия Выборга боевые действия прекратились и начались переговоры. Помню, что в нашем расположении на деревьях висели большие листовки, призывавшие к бдительности и предупреждавшие остерегаться финнов-лахтарей, что могут стрелять, что могут быть, как теперь говорят террористические акты и так далее, но ничего этого не было. Лахтари – это так называли финских снайперов или солдат, точно не знаю. Просто запомнилось это слово.