Смысл страдания

Не было бы старца Зосимы с его пророческим, вселенским христианством, ни благоуханного образа Алеши, ни восторженного идеалиста кн. Мышкина - словом, у нас не было бы великого Достоевского. Мы не имели бы его проникновенной поэзии, которую можно назвать мистерией страдания, разрешаемой во Христе (подобно тому как и все его творчество может быть названо „книгой о Христе“, согласно известному выражению, найденному в его записной книжке).

- Отчего ты, Лука, так мягок? - спрашивают одного из героев драмы „На дне“ (М. Горького).

- Оттого и мягок, что много меня мяли...

И разве мы не испытали того, как страдание делает нас снисходительнее к другому, воспитывает чуткость к чужому горю, понимание души человека?

Не потому ли ангел восхищает в рай душу Тамары (в поэме Лермонтова „Демон“)?

Она страдала и любила,

И рай открылся для любви.

И разве не самое ужасное - потеря способности любить?

Ведь ад и есть, по словам старца Зосимы, „страдание о том, что нельзя уже более любить“.

И не должны ли мы даже ценой больших жертв стремиться к стяжанию этого великого дара?

Нередко из страдания человек выходит крепче.

Оно закаляет его волю, являясь гранитным упором, при помощи которого развивается выдержка, настойчивость и энергия.

Деревянная Москва сгорела в 1812 г., но из пепла выросла Москва каменная.

Мальчик, найдя куколку, из которой усиливалась выбраться бабочка, стал ей помогать: он раскрыл куколку. Бабочка пошевелила крылышками, но увы! летать не могла. Для того-то и нужно было ей самой преодолеть свои оковы, чтобы укрепить свои слабые мускулы.

Так вредна бывает преждевременная помощь.

Замечательно, что человек гораздо труднее переносит свой успех - славу, богатство, внешнюю красоту, чем свои неудачи: первый легко может его испортить, сделать гордым, ленивым и потому слабым.

В частности, телесные страдания могут способствовать нашему нравственному освобождению, ибо - „страдающий плотью перестает грешить“ (I Пет. 4, 1).

Орлица бросает своих птенцов с родной скалы, из гнезда. Они усиливаются летать, кувыркаются и падают, но мать бросает вниз и в нужную минуту принимает их на свои мощные крылья.

Так она учит летать своих орлят.

Так Бог учит нас летать (так Он учил Израиля. Втор. 32) - ибо мы действительно созданы не для того, чтобы ползать в прахе земли, но летать [Кто-то сказал, что наши руки – это остатки крыльев], подниматься над всем, парить духом над плотью, быть одухотворенными, огнекрылыми... И в трудную минуту мы падаем, но не в бездну, а на распростертые могучие крылья.

„Человек рождается на страдание, как искры, чтобы устремляться вверх“ (Иов 5, 7).

Это нынешнее твое страдание, которого ты так боишься - оно впишет новую черту красоты в твою душу, в твой образ, оно чеканит твой идеальный облик „по образу Бога“ - только перенеси его!

Не бойся ударов великого резца, который отсекает от мрамора обломки, заслоняющие дивную красоту - ее зрит Своим провидящим оком Божественный Художник.

Страдание готовит к великому служению

Страдание не только делает нас лучшими, но оно вырабатывает в нас способность и других делать лучшими. Оно готовит нас к выступлению на большую арену жизни. Через эту школу прошел Иосиф, испытавший предательство и темницу, Давид - переживший гонение и скитание.

В этой школе нищеты, покинутости, одиночества, непризнания - люди получают новое сердце, делающее способными служить великому.

И он мне грудь рассек мечом,

И сердце трепетное вынул,

И угль, пылающий огнем,

Во грудь отверстую водвинул -

говорит у Пушкина пророк о пережитом им огненном преображении свыше.

Это крестный путь всех вождей, подвижников и праведников, которые умерли для человеческой славы, чтобы жить для Божьей славы, покончили с человеческими традициями и мнениями - и потом стояли против целого народа, как „медная стена“, „держа лицо свое, как кремень“.

„Сын мой, если ты приступаешь служить Господу Богу, то приготовь душу твою к искушению. Ибо золото испытывается в огне, а люди, угодные Богу, в горниле уничижения“. И по той же причине Бог посыпает ап. Павлу „жало в плоть“, чтобы он не возгордился, „не превозносился чрезвычайностью откровений“, но понял великую тайну смирения: „Сила Моя совершается в немощи“.

Страдание ведет не только к силе, но и к мудрости.

Оно утончает взор, углубляет способность к откровениям.

Далее, чтобы звать людей к Богу, нужно воспитать в себе чистую, бескорыстную любовь к Нему, стяжать способность любить Его ради Него Самого, а не ради успеха или страха наказания или даже спасения.

„Хотя бы не расцвела смоковница, и нива не дала пищи... но и тогда я буду радоваться о Господе [Авв. 3, 17.18], - такова вера пророка.

В Англии я слышал проповедника, слово которого было как огонь попаляющий и как молот, разбивающий скалы. Позже я узнал, что жизнь этого человека представляет цепь испытаний, начиная с безвременной утраты самых близких людей. И тогда я понял великую истину: чтобы разбивать словом жесткую скалу человеческого сердца, нужно самому испытать, что значит иметь разбитое сердце.