Смоленское направление

Надувную лодку с мотором замаскировали брезентом и обвязали верёвкой. Привязанная за рыбацкой лодкой она выглядела как баржа с грузом. В принципе, таковой она и являлась, туда были сложены подарки от Полины. В случае непредвиденных обстоятельств, бежать из Смоленска придётся быстро. И тут наплевать на конспирацию, когда на кону собственное здоровье.

На радостях, от предстоящего пошива шубы из соболя, всевозможная домашняя утварь едва уместилась в багажник автомобиля, и если бы не мой решительный протест, по поводу перегруза, то одной лодки было бы недостаточно. Что поделать, таковы женщины. Узнав, что Савелий купил для невесты дом, Полина потребовала срочно привезти видео, на котором в обязательном порядке, на фоне покупки должны стоять сотник с Еленой. Тут, как говориться, проще отдаться, чем объяснять, что не можешь.

Перед отъездом, под рубаху надел облегчённый бронежилет, наплечную кобуру с пистолетом скрывала жилетка, именуемая в простонародье – 'вшивник'. Сабля на боку, трикотажная шапчонка на голову, серебро в мешочке на поясе – готов к труду и обороне.

В городе, помимо семейных заданий, необходимо было завербовать Евстафия. За день до отъезда, караульный с вышки заметил одинокую лодочку с двумя подозрительными субъектами. Всё бы было хорошо, да только крутились они в том месте, где была сожжена ладья с татями. Что делали монахи в лодке, так и не узнали, слишком резво ушли шпионы в сторону города. Наезд церкви на Пахома Ильича, ночная атака разбойников, монахи – шпионы на месте гибели корабля, всё это ещё не складывалось во взаимосвязанную цепочку, но связь уже чувствовалась. Новгородский приказчик подходил на роль соглядателя, наилучшим образом: смекалист, вороват, немного трусоват, родственник Пахома Ильича, тщеславен, хитёр, любит выпить. Подобные качества, можно расценивать при вербовке двояко. Следовательно, никаких тайн. Просто попросить поинтересоваться некоторыми людьми, как бы невзначай, за соответствующее вознаграждение. На торгу узнаются все новости города и окрестностей, самые осведомленные, конечно же, трактирщики, но вероятно они уже являются доверенными людьми власть предержащих. В большую политику города лезть глупо, не тот уровень. Прожил бы здесь пяток лет, оброс бы связями, тогда – пожалуйста. Но и сидеть, тише воды ниже травы уже не подходит, кто-то упорно пытается мне насолить. Кто этот недоброжелатель, очень хотелось выяснить. Из кандидатов на роль врагов подходило несколько группировок: Смоленский князь, Православная церковь, преступный мир, торговые конкуренты.

Для князя моя персона слишком незначительна, в государственные вопросы, как то: территории, налоги, система управления мне хода нет. Пятачок земли, который я оттяпал, никакой ценности не представляет, даже наоборот, лишнее укрепление перед городом, за чужой счёт, только на пользу княжеству. Высокого титула нет, дружины, способной на серьёзные действия – тоже. Налог заплатил и до свидания, до следующего года. Князя можно вычёркивать.

Церковь, кроме пакостей моему торговому партнёру и шпионов, которые были замечены у лагеря, препон пока не ставила. Правда, оставался вопрос в десятипроцентном налоге, но и священника пока видно не было. За что ж платить-то? Значит, пока под вопросом.

Преступный мир, конечно, пострадал от моих действий. Одно судно захвачено, второе потоплено. Если Пахом Ильич опознал одного из воров на ладье, который был замешан в попытке мести за разбойничий струг, значит – это уже управляемая система мероприятий. А вот кто стоит за этой системой, предстояло выяснить.

Купцы-конкуренты, пока, тоже под вопросом, торгует ли кто стеклом в городе, помимо Ильича, не известно. Евстафий должен знать, у него и спросим. Вот с такими мыслями, к вечеру, мы причалили к Смоленску.