Смоленское направление

Пахом Ильич решил проводить пассажиров до своей лавки, заодно и Евстафия предупредить, что возможны квартиранты, в лице отряда Лексея. От причала до торговых мест десять минут хода, за это время купец успел взмокнуть в кителе, но показать обновку брату жены было необходимо, подобного покроя кафтана не было, ни у кого в городе. Торговые ряды уже закрыты, вечером уважающие себя купцы не торгуют, придаются отдыху и размышлениям. Приказчик Новгородца относился к себе с уважением, а посему, лежал на лавке хозяина и потягивал из махонького бурдюка медовуху. Два помощника, сиречь охрана ушли помолиться, Евстафий догадывался, что молебен происходит недалеко, в ближайшем питейном заведении, но отказать в выполнении духовных потребностей не мог. В такой обстановке и застал купец своего шурина.

– Совсем нюх потерял ирод? Почему в лавке грязно? На прилавке мыши сидят. – Ильич частенько начинал своё внезапное появление с разноса приказчика. Зачастую это происходило в шутку, внимание можно не обращать, но это была традиция, согласно которой, все роли заранее расписаны.

– Пахом Ильич, дорогой, какое счастье. Сейчас всё подмету, а мыши, так то, к прибыли, разве в нищей лавке будут они сидеть? – Евстафию самому нравился спектакль, и он, с удовольствием подыгрывал патрону. И если свояк изображал рассерженного хозяина, поймавшего кота у крынки со сметаной, то приказчик, исходя из сюжета – оправдывался, извинялся, в итоге получая кисломолочную продукцию. Заканчивалось всё дружеским смехом, подсчётом казны и весёлыми историями.

– Два дня у нас в лавке будут жить люди Лексея, возможно будут ночевать, тут уж как придётся, заодно покараулят. Я в Новгород, сестре будешь привет передавать? – Ильич спросил для проформы, всё основное будет сказано с утра. – Скажи, жив, здоров, занят делом. Постой, Пахом, а откуда такой кафтан? Дай-ка посмотреть на тебя. – Новгородец развернулся вокруг, достал кортик из ножен, продемонстрировал, показал пальцем на козырёк фуражки.

– Очень удобно, солнце глаза не слепит, Лексей отдарился. – Засунул руку в карман, достал завёрнутый в фольгу кусок растаявшего от жары шоколада, протянул шурину, мол, угощайся.

Савелий осмотрел подсобку, в которой по идеи должны были ночевать его люди. Места было мало, сам сотник планировал провести ночь куда более в интересном помещении. Расспросив у Пахома где находится харчевня, в которой есть доступные удовольствия, отослал туда бойцов и направился с девочками проводить к их родителям. Сопровождать детей попросил Алексий, в противном случае, отдал бы приказ одному из своих воинов. Домик рыбака, куда они направились, стоял невдалеке от торговых причалов. Убогое жилище на две семьи, наполовину зарытое в землю, окон не видно, отапливается по-чёрному, животины нет – полная нищета. Девочки бежали впереди, показывая дорогу, постоянно останавливались, поджидая размеренно шагающего сотника. Хотелось побыстрее увидеть матерей, поклониться отцам, смотрите: какие мы пригожие, с обновками, совсем уже взрослые, деньги заработали, подарки принесли.

– У Вас два дня, к лавке купца Пахома придёте сами. – Савелий посмотрел на встречу родителей с детьми, скрипнул зубами и зашагал прочь. Его жена и двое малолетних сыновей пропали без вести в сгоревшей Рязани. Может и спаслись, верил, что живы. Сотнику захотелось выпить, залить хмельным мёдом горе, отвлечься от переживаний, а возможно, просто поговорить с кем-нибудь. Как назло, в Смоленске, не то, что родичей, даже знакомых не было.

В харчевне было не протолкнуться, на противоположной стороне от входа, заезжие скоморохи давали представление. Многие зрители пришли не делать заказы, просто поглазеть, посему и толпились у входа. Их не прогоняли, лучшая реклама подобного заведения – большое количество посетителей.

– А ну с дороги! – Савелий не стал расталкивать зевак, поданная командным голосом фраза образовала узкий проход в помещение. При свете свечей, сверкнул камень на перстне сотника, лучшая рекомендация платёжеспособности клиента. Таких гостей хозяин таверны встречал сам, провожал до почётного места, интересовался здоровьем, испрашивал пожелания. Мимоходом рассказывал о кулинарных достижениях своей жены, которая готовит только избранным, а не кому попало. Непременно восхищался тонким вкусом клиента и красивой одеждой. В этот раз, проделав вышесказанное, смахнув чистым рушником невидимую пыль со стола, Ефим наклонился к уху сотника и прошептал: – Всего за две ногаты, наверху ждёт очаровательная особа, только для дорогих гостей.