Смог над Азерой

Площадка располагалась на огромной скале, нависавшей над пустынным песчаным пляжем. В обе стороны и до горизонта раскинулось неправдоподобно красивое голубое море. В углу площадки, облокотившись на перила, стояла женщина. Та самая, которую Алоиз называл личной пациенткой хозяина, и в подсознание которой Кулакофф так старательно мешал ему проникнуть. Женщина медленно повернула голову и посмотрела на него. Кулакофф поклонился. Не отвечая, женщина так же медленно отвернулась.

– Извините, – сказал Кулакофф, – я, кажется, Вам мешаю? Я оказался здесь неожиданно для себя самого. Я даже не подозревал, что в лаборатории есть такое изумительное место.

– Но Вы же здешний сотрудник, не правда ли? – сказала женщина. – Вряд ли Вы являетесь тем, что тут так изящно называется пациентом.

– О-о, – сказал Кулакофф, – в рассматриваемом Вами смысле здесь нет особой разницы. К тому же, я и сам не могу разобраться в собственном статусе. Я, видите ли, попал сюда… скажем так, не по своей воле.

И, повинуясь безотчетному порыву, Кулакофф рассказал ей все.

Женщина выслушала его молча и тихо сказала, все так же глядя на море:

– Не понимаю. Почему-то я чувствую к вам доверие. Наверное, все дело в Вашем голосе. Он успокаивает меня.

Несмотря на ее кажущееся спокойствие – Кулакофф видел это вполне отчетливо – она находилась в состоянии крайней степени возбуждения.

– Что делать? Что мне делать? Иногда мне кажется, что все, что со мной происходит, это дикий, странный и страшный сон. Вот я стою здесь, над этим морем, и еще одна я нахожусь где-то там, в нормальной человеческой жизни, и та я даже не представляю себе, что мы обе являемся подопытными кроликами в непонятной и гнусной игре. Впрочем, ту меня все эти вопросы вряд ли занимают. Я думаю, что если бы та я узнала обо мне этой, то похихикала бы, и все. Пронаслаждалась бы, так сказать, пикантностью ситуации.

– Вы думаете, что настолько изменились? – тихо спросил Кулакофф.

– Я побывала в аду. Впрочем, что я говорю, я в нем живу. Меня интересует только одно: что бы сделала на моем месте Старая Дама. Думаю, она нашла бы выход. Я даже, наверное, знаю какой. Головою вниз, вон туда, но у меня, боюсь, не хватит на это духа.

– Какая Старая Дама? – спросил Кулакофф растерянно. – Я слышал об одной особе, которую называют таким образом, но не думаю, чтобы Вы были знакомы. Это тетушка моего лучшего друга, комтесса одного окраинного мира. Ее фамилия Азерски.

– Да, я именно ее и имею в виду. Видите ли, она моя двоюродная сестра и мой злейший враг в той, другой жизни. Сейчас… право, не знаю. Нынешняя я была бы скорее ее самой страстной приверженкой, если так можно выразиться. Ну, сторонницей, что ли.

– Я знаю Старую Даму только по рассказам моего друга. Но насколько представляю себе этот характер, полагаю, что она вряд ли прыгнула бы с балкона. Она дралась бы до конца. До победы или до смерти.

– Вы так думаете?

– Уверен. Убежден. Лично я не собираюсь сдаваться.

– Что Вы можете? Что можем все мы? Нам противостоит безжалостная сила. Бездушная, отлаженная машина. Не люди, скопище автоматов, беспрекословно и бездумно выполняющих приказы.

– Вот именно, – сказал Кулакофф. – Бездушная сила. Бездумные автоматы. А мы – люди. У нас есть душа, и мы, слава богу, не разучились думать. Вы говорите, что доверяете мне. Вот и прекрасно. Давайте держаться вместе. Бьюсь об заклад на свою голову, которая, правда, по мнению моего старого знакомца Алоиза Фукса, в качестве закладной ничего не стоит… но тем не менее. Бьюсь об заклад, что мы что-нибудь придумаем.

5

Когда на этот раз пациентку или, точнее, подопытную увезли. Фукс выпроводил сотрудников, достал из стола бутылку и угрюмо сказал:

– Давайте выпьем. Тошно что-то.

Кулаков принял стакан, принюхался и удивился.

– Водка?

– Водка.

– Откуда?

– Местный напиток. А что, не нравится? Я лично пью с удовольствием.

– Ну, почему не нравится? – сказал Кулакофф. – Это наш. Национальный. Я тоже с удовольствием.

– Вот и чудненько. Как говорят аборигены, за Ваше драгоценное. – Он опрокинул в рот половину стакана, крякнул, покрутил носом и зачем-то понюхал рукав. – А ведь дела наши скверные. Никаких продвижений. Грустно.

– А что Вы так стараетесь? – спросил Кулакофф язвительно. – Непонятно. При том отношении к "хозяину", которое Вы демонстрируете. Откуда это рвение?

Алоиз сильно смутился, закашлялся, бросил на Кулакоффа вороватый взгляд.

– А-а-а, – догадался Кулакофф, – так вот в чем дело, голубчик Вы мой, золотце Вы мое самоварное. Надеетесь смыться. Ну да. Понятно. Действительно. А что? Просто так не сбежать. Вас "хозяин" под землей найдет. А тут всего и дел, что раздобыть неучтенное тело.

Алоиз вскочил, метнулся к Кулакоффу и стал зажимать ему руками рот.

– Тише Вы, – зашипел он, – ненормальный. Начальник охраны совершенно новый человек. Черт знает, что может взбрести в его тупую биопью башку.