Смешное дело

Вышел к столику и кричу: «Православные, послушайте! Учитель чему вас учит… что вы теперь, как эта обезьянка, а не образ-подобие Божие. По его, это его плоть от плоти, а Апостол говорит — «никто же плоть свою возненавидит, а питает и греет ю»! А он свою плоть родную, баушку-то свою, глядите, уж в гроб вогнал!» Так меня сразу осенило. Ка-ак загогочут, как начали кричать — «правильно, Степаныч… баушку уморил! волосок лопнул! А мы ещё православные!..» тут у учителя пена и пошла. А ко мне солдат, добрый парень, подходит и на ухо: — «уноси ноги, Степаныч, куда до времени, а то прочухается — не сдобровать тебе». Ну, я тою же ночью и на «Касторную»…

Уж и не знаю, сколько там поплакало, после смеху-то: у Панфилки там бумага была, — за главного. А может и убрали его, ничего не могу сказать. Так вот-с какое смешное дело.

Много потом видал, и всех мне до крови жалко. И детей сколько помирало, замерзало, и воины, на глазах сколько помирало… Помню всё скорблю, и молюсь. И вот, и ту безвинную обезьянку до скорби жалко. И она плакала… И подумать — какой человек быть может!..

Февраль, 1932 г.