Смерти.net

V начала сипеть, хватаясь за горло. Упала с кресла, изо рта у нее еще активнее пошла пена, она стала размазывать ее по паркету мелкими швейными движениями тоненьких бледных пальцев. А. в оторопи смотрел на нее. По телу V пробежала волна, еще волна. Она вдохнула всей грудью – резко, страшно, с каким-то консервным нехорошим звуком, будто рвется под ножом раздутая жестяная банка.

– Помоги же ей! – закричала жена.

А. не мог сдвинуться с места – он смотрел на V, смотрел и смотрел. Он столько раз в юности представлял себе ее смерть, что теперь не мог понять, что происходит – пантомима памяти или что-то более зловещее и неназываемое.

V затихла. В кухню вбежал муж бывшей жены-вдовы – видимо, его испугали крики. Присел около V, схватил ее за птичье прозрачное запястье.

– Она же мертвая, – тихо сказал он. – Что вы с ней сделали?

– Она не может быть мертвая, – сказала жена-вдова. – Мертвые не умирают.

А. молчал.

Он не знал, что сказать, и боялся, что все, сказанное им, будет использовано против него.

* * *

После небольшого и уже довольно бессмысленного разговора А. попрощался с женой-вдовой и ее мужем (он был уверен, что больше никогда с ними не увидится), завернул мертвую V в отнятое у жены старое подарочное одеяло-гобелен с дотошно вышитым на нем каталогом НЛО, являвшихся американским летчикам в шестидесятых, и поехал хоронить ее у озера, в котором они еще два дня назад купались, когда были, наверное, счастливы. Несмотря на то что одного из них не существовало.

– Ночью. Я собственноручно. Хоронил. Человека. Мою первую любовь. Девушку, которую я, скорее всего, полностью выдумал. С одной стороны, сам виноват. Сам выдумал – сам и хорони. А с другой – я закапывал собственное воспоминание. Собственную юность. Собственную жизнь. Мою мертвую память. И когда я закопал ее, и прикатил из леса небольшой музейный валун, и поставил его на могилу, то окончательно понял: ее никогда не существовало, этой девочки. Вообще не было этого человека. А теперь он возник здесь, среди нас, – живой, из плоти и крови. Во всяком случае, воспринимался этот человек именно так – и умер в таком же качестве, как человек из плоти и крови. Ты понимаешь, что случилось?

Мне срочно понадобилось деревянное кресло-качалка – в этой истории присутствовало все, чтобы я была не в силах ее выдержать.

– Не понимаешь? Когда я ее закопал, я вернулся домой весь черный. Стал пить. Каждый день сидел в баре. Чувствовал невероятную вину перед ней. Подружился с С. – думал хотя бы через него загладить. Ведь он тоже… из этих. Но не так, не так. Всего этого не должен человек переживать.

– Я понимаю, что тебе больно, – сказала я.

– Да не я, не я! – стиснул зубы А. – Она не должна была этот кошмар переживать. Понимаешь, она ведь не знала, что она не существовала никогда вообще. Она была уверена, что она была! Что вся эта ее коротенькая глупая жизнь на самом деле случилась! Она выглядела такой счастливой во время нашего путешествия.

– Мне это все трудно осмыслить, – сказала я. – Я хочу назад в собаку и больше никогда не возвращаться. Я не понимаю, что это все значит.

– Видимо, это началось, когда нам отключили интернет и замкнули нас на нас же самих. Теперь нейрозомби могут возникать не просто от коллективной памяти о случившемся. Они появляются даже из ложных воспоминаний. Понимаешь, что это значит?

– Мы умеем создавать новых людей, которых никогда не было?

– Вроде того, – подтвердил А. – Бог – это память. Потому что теперь наша память создает новых людей. Даже если они не совсем люди. Если они уверены, что они люди, – то они люди.

– Я сейчас сама умру, – сказала я А. – И ты будешь по очереди хоронить всех своих женщин.

– Ужасная херня происходит, – ответил А. – Не будь эгоисткой. Не думай про себя. У нас тут скоро могут начать плодиться литературные персонажи и множество Куртов Кобейнов с Джонами Леннонами. Если все это как-то не отрегулировать и не остановить вовремя.

– Я пойду полежу, – сказала я. – Мне срочно надо прилечь.

Сделала несколько шагов в глубину леса и легла на мокрую холодную землю. Спину свело медленной судорогой. Мимо меня по тьме прошелестел еж и лизнул мне указательный палец – половину ее имени, половину ее имени.

13. Зомби сло́ва не давали

К конференции по постреволюционной нейрохонтологии я готовилась серьезно – хотя не так серьезно, как думал муж. Всякий раз, когда я сбегала пообщаться с А., я оправдывалась – мчу готовиться! круглый стол, мини-конференция, живая библиотека! с книгами и материалами сейчас труба: пока мы отключены от большого человеческого интернета, мы можем полагаться лишь на контекст с его невообразимым количеством мусора!