Смертельный выстрел

Шейн закурил сигарету и обвел взглядом кабинет секретаря, остановившись на массивных шкафах с документацией.

— Эймс хранил все свои материалы здесь? Архивом распоряжались вы?

— Здесь находится лишь то, что он считал возможным мне доверить. Наиболее ценные бумаги лежат в его столе наверху; он никому их не показывал. Однажды он взял на себя труд объяснить мне свои соображения по этому поводу, — сердито продолжал Конрой. — По его словам, он делал это для моего же блага. Некоторые материалы, если их публиковать, могли пустить под откос карьеру многих людей, и он боялся, что я буду использовать их с целью шантажа. Ладно, к черту! Он умер, и я не буду по нему скучать.

— Вы не одиноки, — заметил Шейн. — Насколько мне известно, все остальные думают так же. У Эймса в кабинете был телефон?

— Нет, к телефонам он испытывал идиосинкразию. Его кабинет — это Святая Святых Хозяина. Когда он закрывал дверь и вешал табличку «Не беспокоить», то оставался нажине с собой и со своей совестью. Судя по всему, чувствовал он себя неплохо, — Конрой презрительно улыбнулся. — В любом случае, он не принимал никого, кроме посетителей, специально приглашенных заранее. Я встречал их у входа и провожал к боковой лестнице. Эймс издали разглядывал посетителя, впускал его, а после его ухода снова запирал дверь на задвижку.

— Как Ральфа Ларсона этим вечером, например?

— Да. Ларсону была назначена встреча на четверть восьмого, и он прибыл точно к сроку.

— Эймсу кто-нибудь звонил этим вечером? Конрой помедлил с ответом, вспоминая.

— Нет.

— У Эймса была назначена встреча с кем-либо еще, кроме Ларсона?

— Нет, — на этот раз Конрой ответил без промедления. Шейн немного подумал.

— Ну хорошо, у меня все, — сказал он. — Я поднимусь наверх и еще раз взгляну на его кабинет, а потом оставлю вас в покое.

Он направился к двери.

— У двери кабинета стоит полисмен, которому приказано никого не впускать, — предупредил Конрой. — Бог его знает, почему. Дело-то закончено, верно? Убийца арестован.

— Это всего лишь полицейское правило, — сказал Шейн. — Согласно инструкции, место происшествия опечатывается, и на определенный срок возле него выставляется охрана.

Он вышел из комнаты, пересек холл и начал подниматься по лестнице. Краешком глаза он заметил, что Марк Эймс и Елена, сидят рядышком на диване. Вдова выглядела совершенно умиротворенной.

Патрульный Пауэрс устроился на стуле в коридоре. На маленьком столике по правую руку от него стояли кофейная чашка, сахарница и пепельница. Молодой полисмен с головой погрузился в чтение толстой газеты. Однако, услышав шаги, он мгновенно вскочил, потянувшись к своему револьверу.

— А, это вы, — облегченно сказал он, разглядев Шейна. — Что-то потеряли?

— Григгс сейчас занят в полицейском управлении, — сказал Шейн. — Он просил меня заехать сюда, заглянуть в кабинет Эймса и проверить одну из своих догадок.

Шейн неторопливо двинулся по коридору.

— Минуточку, — озабоченно сказал полисмен. — В эту комнату никто не должен входить, таковы мои инструкции.

Шейн с улыбкой повернулся к нему.

— Разве Григгс приказывал тебе не пускать меня, а?

— Э-э… нет. О вас речь не шла, сэр. Но, с другой стороны…

Шейн вздохнул.

— Ладно, я все понимаю. Приказ есть приказ. Ты ведь недавно поступил в полицию, Пауэрс?

— Да, сэр. Я сдал экзамены три месяца назад. Но я… Шейн понимающе кивнул.

— Тебе бы следовало спуститься вниз и позвонить Григгсу, — сказал он. — Само собой, ему это вряд ли понравится, но… Погоди-ка, — Шейн остановился, словно осененный внезапной идеей. — А почему бы тебе сразу не позвонить шефу, Уиллу Джентри? Скажи, что звонишь по моей просьбе. Если его уже нет в управлении, я дам тебе его домашний телефон. Скажи так: «Майкл Шейн просит официального согласия войти в кабинет Эймса и поискать там одну вещь для сержанта Григгса». Сойдет?

— Черт возьми, — пробормотал Пауэрс. — Мне очень не хочется беспокоить шефа.

Молодой полисмен был наслышан о дружбе Шейна с начальником полицейского управления Майами. К тому же несколько часов назад он видел, как сержант Григгс разрешил Шейну присутствовать при допросах и оказывал ему знаки внимания.

— Ладно, проходите, — решился он. — Только не выносите оттуда ничего, не показав сначала мне, хорошо?

— Разумеется, — сказал Шейн с оскорбленным видом. Толкнув тяжелую дверь, все еще болтавшуюся на одной петле, он зашел в кабинет и плотно закрыл дверь перед носом у Пауэрса.

Кабинет выглядел точно так же, как и раньше; исчез лишь труп Уэсли Эймса. Шейн быстро подошел к столу и начал просматривать ящики один за другим. В первом ящике лежали стопки писчей бумаги, конверты и личная печать Эймса. Два других ящика представляли собой алфавитный каталог в виде серии тонких пластиковых папок с документами. На каждой папке стояло имя человека, к которому относилось содержимое папки.