Смертельный эксперимент

– Именно что возражаю. Как ты понимаешь, я тебе совсем не верю. Думаю, что мне лучше всего убить тебя.

– Ну, это будет не первая твоя попытка.

– А вот это уже подло, не находишь?

– Мой шрам говорит мне, что я абсолютно прав.

В то время, когда мы были вместе, я полагал, что до тех пор, пока у Тары есть кого убивать, себя она не убьет. Но я ошибался. Однажды ночью, после того, как мы распили на двоих бутылочку вина «Кейкбред»[65], я проснулся от хлюпающих звуков. Зажег свет и ужаснулся, увидев Тару на полу в луже крови.

– Прощай, Донован, – прошептала она.

Я позвонил в службу спасения и бросился к ней. Когда я ее переворачивал, она неожиданно ударила меня десятидюймовым выкидным итальянским ножом «Камплоин Каталана», след от которого я теперь ношу на своем лице. Тара всегда утверждала, что не собиралась убивать меня, а просто пыталась остановить, чтобы я не спасал ее жизнь. Как бы то ни было, это был решающий момент в наших отношениях, после которого мы вскоре разошлись.

– Если бы я хотел убить тебя, то легко мог бы сделать это в ту ночь, – заметил я.

– А может быть, ты недавно пришел к такому решению.

– Наоборот, я пришел попросить тебя об услуге.

– Прости, Донован, но ты сам виноват. Ты слишком опасен.

– Давай, Кудряшка! – выкрикнул я.

Тара уже хотела расхохотаться над моей попыткой отвлечь ее, но шокер Кудряшки впился ей в бедро прежде, чем она успела издать первый звук. Я, как пружина, распрямился под простыней и отбросил ее в сторону. Хотя Тара и была практически обездвижена, но все-таки умудрилась нажать на спусковой крючок своего кольта 45-го калибра. Пуля пробила потолок.

Мысленно я сделал зарубку на память проверить, не спал ли кто-нибудь в кровати номера, располагавшегося над моим.

Действие шокера было мгновенным, и Тара не смогла удержать свое оружие в руке. Я выбрался из постели, схватил пистолет и положил его на край стола. После этого зажег свет. Несколько секунд мы с Кудряшкой смотрели, как она бессильно извивается на кровати. Я затянул свой пояс у нее на шее, уложил ее лицом вниз и уперся коленом ей в поясницу.

– Отличная работа, Кудряшка, – похвалил я карлика. – Можешь подать мне хомут?

Свободной рукой он бросил мне одну из пластиковых вязок и стянул запястья Тары у нее за спиной. Только после этого маленький человечек убрал шокер.

На пистолете Тары был глушитель, так что мы могли не беспокоиться о том, что выстрел кто-то услышал. Вместе с Кудряшкой мы усадили женщину в кресло и завели ее руки за спинку. Пластиковыми стяжками Кудряшка зафиксировал ее ноги к ножкам кресла, а я все еще держал свой пояс у нее на шее. После этого Кудряшка перерезал вязку, которая стягивала ее запястья, и привязал каждую ее руку к подлокотнику кресла, а потом подошел к смежной двери и открыл ее. Я снял пояс с горла женщины и, обойдя кресло, встал к ней лицом.

– Ты откуда откопал этого карлика? – спросила Тара.

– Маленького человека, – поправил я ее.

– И сколько же он прятался у тебя под кроватью?

– Часов шесть? – Я вопросительно посмотрел на Кудряшку.

– Да, около того, – ответил тот.

– Кто сказал тебе, что я в городе? Инструктор? – спросил я у Тары.

– Не важно. Ты убьешь меня или как?

– Я же сказал, что хочу попросить тебя об одной услуге.

– Ага, как же. А что за услуга?

– Ты когда-нибудь видела своего двойника?

– Эту маленькую гимнастку из Атланты? Эва, как ее там?

– Именно.

– Да, однажды я на нее посмотрела.

– Как ты думаешь, она на тебя похожа?

– И близко не лежала. Но ты ведь знаешь, как это делается. Нужно ведь только общее сходство. А какое отношение это имеет к тому, что сейчас происходит? Ты о какой услуге говоришь?

– Я хочу, чтобы ты сказала Дарвину, что тебе нужен другой двойник.

Она какое-то время молчала, и в глазах у нее появилось подозрение.

– А если я этого не сделаю? – спросила она наконец.

– Сделаешь.

– А в чем, собственно, дело? – засмеялась она.

– Дело в том, что эта девушка стала талантливой исполнительницей на трапеции. Она вот-вот должна получить свой единственный в жизни шанс, а я прошу тебя о совершенной мелочи. Если ты это сделаешь, то мы с тобой позволим – может быть, первый и последний раз в нашей сумасшедшей жизни – выжить чему-то прекрасному.

– Ага, как же. И сколько же вы с ней уже трахаетесь?

– Руку даю на отсечение, – ответил я, – что я ее никогда даже не встречал.

– Он просит для меня, – сказала Калли, выходя из соседней комнаты.

– Ой, мамочка, роди меня обратно! – воскликнул Кудряшка, увидев девушку.

– А-а-а, – сказала Тара, – красавица-убийца.

– Как ты, Тара? – поздоровалась Калли.

– Бывало и получше. А ты?

– Но ведь все зависит только от тебя, – ответила Калли.

– Понятно, так вот кто трахает эту Эву, – медленно кивнула головой Тара, лихорадочно прокручивая у себя в голове варианты. – Но ты еще и втюриться в нее умудрилась. Какое несчастье.

Тара совсем не выглядела грустной, но это были ее слова, а это уже кое-что.

– Хорошо, – согласилась она. – Я поговорю с Дарвином.

– Точно?

– Точно. А что в этом такого?