Смертельно безмолвна

Я держусь за руль одной рукой. Вторую прижимаю к груди: она безумно болит. Мне почему-то кажется, что я не просто вывихнул плечо, а раздробил кость на сотни частей. И, признаться, я не удивился бы. Стоит вспомнить бешеные глаза Ариадны, и такой расклад на самом-то деле покажется хорошим. Она собиралась сломать не только мою руку.

Девочка молчит всю дорогу, сидит рядом пристегнутая и задумчивая, водит тонкими пальцами по запотевшему стеклу, рисуя волнистые узоры. У нее невероятно доброе лицо, лицо эльфа с острым подбородком и неестественно большими глазами. Руки тощие, плечи такие костлявые, что выпирают из-под теплой жилетки. Уверен, коснись ее пальцем, и она рассыплется на молекулы. Но потом я вспоминаю, что, несмотря на болезненный цвет кожи, торчащие кости и миловидное личико, этот человек спас мне жизнь.

– И как тебя зовут? – наконец спрашиваю я, искоса глядя на незнакомку.

– Эбигейл. – Она радостно улыбается. Ей наверняка наскучила тишина.

– И ты ведьма, – констатирую я, сжав в пальцах руль.

– Она самая.

– Давно ты об этом знаешь?

– С детства.

Хмыкаю. Как будто сейчас она вышла из этого периода.

– Тебе ведь лет девять… да? Восемь?

– Мне почти одиннадцать, – деловито сообщает Эбигейл.

– Это все меняет.

– Конечно, я уже взрослая.

Ну, разумеется.

Я никогда не умел общаться с детьми, понятия не имею, как вести себя.

Откашливаюсь и в очередной раз спрашиваю:

– Сестры Монфор точно в порядке?

– Я же говорила: папа отвез их домой. Не волнуйтесь, Мэтт. Вы всегда волнуетесь.

– Всегда? – Я удивленно вскидываю брови. – Ты знаешь меня?

Девочка кивает и отворачивается. Интересно! Когда же мы с ней виделись? Странно, я запомнил бы внешность этой незнакомки. Когда она подрастет, станет красивой… если, конечно, начнет есть.

– Ого, что это? – Она тянет руки к открытому бардачку, намереваясь достать барахло Хэрри, а я недовольно качаю головой.

– Не трогай! – Бросаю взгляд на девочку: – Прекрати!

– Это же нунчаки!

Я мысленно проклинаю брата за его любовь ко всякой дряни. И что, интересно, нунчаки делают у него в бардачке? Господи, Хэйдан неисправим.

– Круто! – восклицает Эби, конечно же, ослушавшись меня и размахивая палками.

Она резко растягивает их и выкрикивает что-то вроде боевого клича, а я цежу:

– Лучше не надо.

– Почему? Вы так умеете?

– Нет.

– А хотите научиться?

– Нет.

– Почему?

– Потому что.

– А я хочу. – Девочка вертит нунчаки, поджав губы. – Кстати, правильно говорить не нунчаки, а нунчаку или даже шуан-цзе-гун. Вы знали об этом? А я знала – прочитала в одной из книжек. Вы любите читать?

– Я люблю тишину.

– Читать в тишине?

– Нет. Просто тишину.

– Знаете, я тоже.

– Неужели?

– Ага. Иногда голова раскалывается от шума. – Эбигейл кивает, и уже в следующую секунду одна из палок с размаху врезается в окно.

Я прищуриваюсь, а Эби виновато приподнимает плечи.

– Простите. – Она прячет палки на место и откидывается назад, потонув в кресле. – Я не хотела вас злить. У меня случайно получается действовать всем на нервы.

– Что ты, – успокаиваю я, стискивая в пальцах руль, – я не злюсь.

– Честно?

– Конечно.

Девочка смущенно улыбается и складывает в замок бледные пальцы.

Я паркуюсь напротив коттеджа Монфор и глушу двигатель. Рука жутко болит, горит и скрипит от повреждений, я выползаю из машины, как кретин, едва способный держать равновесие. Эбигейл выходит следом. Поправляет толстую жилетку и сообщает:

– Папа думал, мы не доберемся до Астерии.

– Почему?

– Потому что умрем.

Я подхожу к девочке:

– Почему ты так говоришь?

– Та женщина… – Эби смотрит на меня мужественно и спокойно. – Ее еще называют правой рукой Дьявола. Она нашла нас в Дилосе, когда ваш друг пришел за помощью.

– Наш друг?

– Оборотень.

Я в очередной раз изумленно гляжу на девочку. Откуда она так много знает? Почему Джейсон привез ее в Астерию? Как вышел на ее след? От вопросов гудит голова.

– Пойдем. Наверняка нас ждут.

– Да, ваш брат сильно волнуется.

– Ты уже с ним виделась?

– Нет! – Эбигейл вприпрыжку бежит к дому, а я задумываюсь. Я не должен удивляться, но это скачущее костлявое существо сбивает с толку.

Что еще скрывается за ангельским личиком? Не уверен, что хочу узнать это.

По коттеджу плавает стойкий запах гари. Пепел путешествует по полу, подгоняемый сквозняком, и я решаю не снимать куртку. Теперь внутри так же холодно, как и на улице. Скептически осматриваю деревянные стены, покрытые черной сажей, будто коркой, и мне становится паршиво, ведь я мог выглядеть идентично, если бы не брат и его сумасшедшие идеи. Эбигейл идет впереди. Создается такое впечатление, что это она ведет меня, а не я ее. Она решительно идет на кухню, по пути схватившись за мою руку, и переступает через порог, растянув губы в довольной улыбке:

– Мы вернулись!

На кухне много людей: сестры Монфор, Джейсон, Хэрри и незнакомый мужчина, видимо, отец Эби. Они одновременно поднимают голову, и я чувствую себя загнанной в вольер обезьяной. Можно еще скорчить рожу и помахать рукой.

– Где тебя носило? – сетует незнакомец. – Слишком долго.

– Прости.

– В следующий раз действуй четко, Эбигейл. Услышала меня?

– Да, отец.