Смерть в Персии

Аннемари Шварценбах родилась в 1908 году в Цюрихе. Ее отец был богатым промышленником, а мать, дочь генерала Ульриха Вилле и графини Клары фон Бисмарк, профессионально занималась конным спортом и даже участвовала в Олимпийских играх 1936 года в Берлине. Домашнее обучение, частные школы, занятия музыкой и танцами, увлечение декадентской поэзией, затем изучение истории в Цюрихе и Париже и в 1931 году, в возрасте двадцати трех лет – докторская диссертация. Все, кто встречались с ней, влюблялись в экстравагантную андрогинную красавицу с «лицом безутешного ангела», по выражению Роже Мартена дю Гара[7]. К этому периоду относятся первые публикации, а также литературный камин-аут – рассказ «Видеть женщину» («Eine Frau zu sehen»), опубликованный только в 2008 году. С 1930 года Аннемари живет в основном в Берлине, который тогда становится культурным центром Европы, вдали от строгого и консервативного родительского дома. Она входит в круг Эрики и Клауса Манн[8]. В Эрику она безответно влюблена, а с обоими Маннами разделяет увлечение литературой, богемной разнузданностью, алкоголем, морфием и непрерывными путешествиями. Аннемари живет в берлинском районе Шарлоттенбург, лихо водит собственный автомобиль, носит мужские костюмы элегантнее, чем Марлен Дитрих, и с головой погружается в богемную жизнь столицы. «Она жила слишком опасно. Пила слишком много. Никогда не ложилась до рассвета», – вспоминала одна из ее подруг. Аннемари Шварценбах – завсегдатай лесбийских баров и травести-вечеринок. Ни женщины, ни мужчины не могут устоять перед ее необычной красотой.

Странствия

Берлинские «золотые двадцатые», в которые так страстно окунулась Аннемари, закончились в 1933 году с приходом к власти нацистов. Ей как гражданке Швейцарии ничто не угрожает, но она занимает активную антифашистскую позицию, старается помочь репрессированным и эмигрировавшим друзьям. «Идеология Третьего рейха совершенно отвратительна, бесчеловечна и противоречит всем представлениям о культуре», – пишет она Клаусу Манну в апреле 1933 года.

Вместе с Клаусом Манном она создает и финансирует эмигрантский журнал Die Sammlung («Собрание»), для которого пишут Лион Фейхтвангер, Генрих Манн, Олдос Хаксли. Участвует в политическом кабаре Эрики Манн «Перечница» («Pfeffermühle»). В этот период Аннемари начинает работать журналистом и фотографом для различных швейцарских изданий, пишет репортажи о своих путешествиях. Она много сотрудничает с молодым фотографом Марианной Бреслауэр[9], благодаря которой появилось столько прекрасных портретов Аннемари. В 1933 и 1934 годах совершает первое путешествие на Восток – Турция, Сирия, Ливан, Палестина, Ирак, Персия. Ее обратный путь лежит через СССР.

Аннемари Шварценбах трижды посещала Советский Союз. В первый раз это было возвращение из Персии в Европу: сначала на пароходе по Каспийскому морю, потом из Баку на поезде в Польшу. Друзья стращали Аннемари разными опасностями, которые подстерегают ее в стране большевиков, убеждали не есть в советских ресторанах и не спускать глаз с багажа. Разумеется, никаким советам она не последовала. Еще на пароходе она обедала вместе с матросами борщом и черным хлебом. В том же 1934 году она вместе с Клаусом Манном приехала в Москву на Первый Всесоюзный съезд советских писателей, а потом сразу из Советского Союза поехала в Персию, где работала на археологических раскопках под Тегераном. Московские впечатления 1934 года вошли отдельной главой в роман «Смерть в Персии». А в третий раз Аннемари приезжает в СССР в 1937 году и застает уже совсем другую Москву: более двухсот участников Съезда писателей, со многими из которых она успела познакомиться, репрессированы, вся страна пропитана страхом. В Москве она ищет в архивах информацию о своем соотечественнике, швейцарском альпинисте Лоренце Саладине, погибшем после восхождения на гору Хан-Тенгри в Средней Азии. Аннемари встречается с его товарищами, ей удается вывезти из СССР фотопленки Саладина, и годом позже она выпускает его биографию. После пересечения советско-финской границы Шварценбах записывает: «В России я никак не могла избавиться от чувства грусти и подавленности; во время ночных бесед, которые так любят русские, я поражалась их наивности, удивлялась их терпеливой обреченности, в том числе у молодых, по отношению к ограничениям и запретам со стороны советского режима. Бедный, задавленный народ матушки России! – думала я и вздохнула с облегчением при виде красивых, серьезных и уверенных лиц финнов – представителей свободного, сильного и смелого народа». Советские альпинисты, с которыми встречалась Аннемари, впоследствии тоже были репрессированы.