Смерть в облаках

Сто фунтов.

— Вот тебе, милочка, добрый совет: половину потрать, а вторую прибереги на черный день. Всякое может случиться, никогда не знаешь, что тебя ожидает в будущем.

— А я бы на твоем месте купила меховое пальто — самое шикарное.

— А как насчет морского круиза?

При мысли о круизе Джейн заколебалась было, но в конце концов осталась верна своей первоначальной идее — провести неделю в Ле-Пинэ. Многие, очень многие из ее клиенток или как раз собирались поехать в Ле-Пинэ, или только что вернулись оттуда. Джейн, умело приглаживая и укладывая им волосы, привычно спрашивала: «Извините, мадам, позвольте мне взглянуть, когда вы делали в последний раз перманент?», «У ваших волос такой необычный цвет, мадам», «Какое замечательное было лето, не правда ли, мадам?» И думала про себя: «Почему, черт возьми, я не могу поехать в Ле-Пинэ?» Ну вот, а теперь и она могла.

С гардеробом не было особых затруднений. Джейн, как большинство лондонских девушек, работающих в приличных местах, могла выглядеть потрясающе модно одетой с самыми минимальными затратами. Маникюр, косметика и прическа были безукоризненны.

Джейн отправилась в Ле-Пинэ.

Удивительно было то, что после десяти дней, проведенных в Ле-Пинэ, в памяти у нее осталось лишь одно-единственное происшествие.

Происшествие за столом для игры в рулетку. Джейн позволяла себе тратить каждый вечер определенную сумму на азартные игры. Выходить за пределы этой суммы она себе строго-настрого запретила. И что же — вопреки широко распространенной примете, хотя Джейн и была новичком, ей не везло. Это был ее четвертый вечер и ее последняя ставка. До последнего момента она упорно ставила на цвет или на одну из дюжин. Несколько раз ей удалось выиграть, но проиграла она больше. И вот она замерла — со своей последней ставкой в руке.

На два номера никто не ставил — на пятый и на шестой. А не поставить ли ей все, что у нее есть, — ее последние деньги — на один из этих номеров? Если да, то на какой? На пятый или на шестой? Джейн показалось, что у нее возникло смутное предчувствие.

Пять — должен был выпасть пятый номер. Шарик был уже запущен. Джейн протянула руку. Шестой — она поставила на шестерку.

И как раз вовремя. Она положила свои деньги одновременно с игроком, стоявшим напротив. Она — на шестой номер, он — на пятый.

— Rien ne va plus[2], — сказал крупье.

Шарик звякнул и остановился.

— Le numero cinq, rouge, impair[3].

Джейн готова была закричать от обиды. Крупье сгреб лопаточкой ставки, выплатил выигрыш. Мужчина, стоявший напротив, сказал:

— Что же вы не забираете свои деньги?

— Мои?

— Ну конечно.

— Но я поставила на шестерку.

— Ну что вы, это я поставил на шестерку, а вы поставили на пятый номер.

Он улыбнулся — улыбка ему очень шла: ослепительно белые зубы на загорелом лице, голубые глаза, вьющиеся короткие волосы.

Все еще сомневаясь, Джейн забрала выигрыш. Может, и в самом деле все так и было? Девушка была слегка озадачена. Может, она и впрямь поставила на пятерку? Джейн с сомнением взглянула на незнакомца, тот в ответ улыбнулся.

— Так-то будет лучше, — сказал он, — стоит только зазеваться, как тут же сгребет кто-нибудь, не имеющий на это ни малейшего права. Тут такая публика…

Затем, дружелюбно кивнув ей, он вышел. Это тоже было очень мило с его стороны. Иначе она могла бы заподозрить, что он отдал ей свой собственный выигрыш для того, чтобы познакомиться. Но он оказался не из таких. Он был просто прелесть… (И вот он сидит напротив нее.)

А теперь все позади, и деньги истрачены, и мгновенно пролетели последние два дня (два разочаровавших ее дня) в Париже — и вот она летит обратно домой, по купленному заранее билету.

А что дальше?

«Хватит! — приказала Джейн сама себе. — Не смей думать о том, что будет дальше. Не порти себе настроение».

Две женщины, до этого болтавшие без перерыва, вдруг умолкли.

Она посмотрела через проход. Женщина с кукольным лицом вскрикнула от досады, разглядывая свой сломанный ноготь. Она нажала на кнопку звонка и, когда появился одетый в белое стюард, сказала ему:

— Пришлите ко мне мою прислугу. Она в другом салоне.

— Как леди будет угодно.

Стюард, прекрасно вышколенный и расторопный, исчез. Вскоре появилась темноволосая девушка-француженка, одетая в черное. Она несла маленькую шкатулку для драгоценностей.

Леди Хорбери сказала ей по-французски:

— Мадлен, мне нужен мой красный сафьяновый несессер.

Служанка пошла по проходу. В дальнем конце салона был сложен багаж — груда сумок и чемоданов. Она вернулась с небольшим несессером. Сисели Хорбери взяла его и отпустила служанку:

— Хорошо, Мадлен, идите, а это пусть останется пока у меня.

Служанка ушла. Леди Хорбери извлекла из шикарного несессера пилочку для ногтей. Затем она долго и очень тщательно разглядывала свое лицо в маленьком зеркальце, слегка попудрилась, подкрасила губы.

Джейн презрительно усмехнулась и взглянула дальше, в глубь салона.