Смерть содержанки

Возможно, я и перестарался. Вполне можно было допустить, что не только жена и дети, но и кое-кто из служащих «Федерал холдинг корпорейшн» знал, как мистер Баллу проводит некоторые вечера. Но, скорее всего, они не знали. Применительно к его персоне журналист «Форчун» не раз употреблял такие прилагательные, как «честный», «добропорядочный», «безупречно чистый» и «безукоризненный». Я не привык клевать на прилагательные в печатных изданиях, но даже если отбросить из них половину, то остается достаточно, чтобы сделать мою задачу весьма щепетильной. Поэтому я и проторчал сто минут в вестибюле, вместе того чтобы подняться на тридцать четвертый этаж. К тому же ждать внизу оказалось гораздо приятнее, чем в холле наверху здания на Гумбольдт-авеню, 2938, особенно после пяти часов, когда из каждого лифта выпархивала стайка очень симпатичных пташек.

В последний раз я взглянул на свои часы в 17:38, а пару минут спустя появился Эйвери Баллу. Из всех, кто спустился с ним в лифте, только один мужчина чуть задержался, и они зашагали вместе к выходу, переговариваясь на ходу. Я двинулся следом, надеясь, что дальше их пути разойдутся. Так и случилось. Спутник Баллу направился в сторону Бродвея, а вот Баллу остановился у кромки тротуара. Я тут же подошел к нему, протянул визитку и произнес:

— Вас это может заинтересовать, мистер Баллу. Света здесь достаточно?

Сперва мне показалось, что он собирается меня отшить, и он сам, должно быть, так решил, но в следующий миг он посмотрел на мое мужественное честное лицо человека, вручившего тысячи визитных карточек, взял карточку из моих рук, поднес ее к свету и начал читать. Это дало мне время, чтобы рассмотреть его. Темно-серое пальто обошлось мистеру Баллу сотни в три, а то и в четыре, а шляпа такого же цвета — еще долларов в сорок. Крупная голова на крупном теле, лицо с морщинками, но не дряблое. Выражение лица ничуть не изменилось, когда, ознакомившись с моей визиткой, Баллу сунул ее в карман и перевел взгляд на меня.

— Вы уверены, что это должно заинтересовать меня? — спросил он.

Я кивнул:

— Здесь не лучшее место, чтобы обсуждать это. Я предлагаю кабинет Ниро Вулфа. Он больше полиции знает и про розовую спальню, и про подозреваемого, и даже про вас. Лучше всего не откладывать дела в долгий ящик. Больше добавить мне нечего, я простой посыльный. Но вы должны признать, что я поступил очень тактично, не став подниматься на тридцать четвертый этаж и не передав эту карточку вашему персоналу.

Эйвери Баллу покрутил головой, должно быть высматривая поблизости полицейского. Тщетно. В следующее мгновение к нам подкатил «роллс-ройс», из которого вышел шофер в униформе. Баллу повернулся ко мне и спросил:

— Где это находится?

— Западная Тридцать пятая улица. Дом девятьсот тридцать восемь.

— У вас есть машина?

— Не здесь.

— Если поедете со мной, то будете держать язык за зубами.

— Хорошо. Я уже сказал все, что хотел.

Баллу шагнул к «роллс-ройсу» и залез внутрь. Я последовал за ним. Шофер захлопнул за мной дверцу и сел за руль. Когда машина плавно покатила вперед, Баллу сказал шоферу, что мы по дороге кое-куда заедем, и назвал адрес. Когда «роллс» остановился на перекрестке, я подумал, что, пожалуй, впервые доставляю подозреваемого в убийстве к Ниро Вулфу в собственном «роллс-ройсе». Остальную часть пути, благо все молчали, я сосредоточился на автомобиле и решил, что ход у него более плавный, чем у «херона», но зато трогается с места и разгоняется он медленнее.

Когда мы добрались до нашего старого особняка из бурого песчаника, было начало седьмого, значит Вулф уже спустился из оранжереи. И хотя я не веду себя так по-детски, как он, в том, что касается хвастовства, мне нравится все делать правильно. Поэтому я повесил на вешалку пальто и шляпу Баллу, а также свои пальто и шляпу, а затем вошел в кабинет и объявил:

— Мистер Баллу.

Войдя, Баллу остановился, осмотрелся и спросил:

— Здесь не установлены подслушивающие устройства?

— Боюсь, — вздохнул Вулф, — что скоро нигде нельзя будет чувствовать себя в безопасности. Но я могу дать вам мое честное слово, что ничего из того, о чем мы будем говорить, не будет записано. — Он указал на цветочную вазу. — Микрофон можно спрятать даже там, но его там нет.

Баллу предъявил Вулфу мою визитку, которую предусмотрительно вынул из кармана пальто:

— Что это за галиматья насчет розовой спальни и дневника?

Вулф протянул руку и взял карточку:

— Разве не очевидно? Это уловка, чтобы заманить вас сюда. Причем мистер Гудвин ничего не выдумал: спальня и впрямь розовая, как вам известно, поскольку вы провели в ней не один час, а мисс Керр и в самом деле вела дневник, который теперь находится в полиции. — Он мотнул головой в сторону красного кожаного кресла. — Садитесь, пожалуйста. Приятнее вести беседу, когда глаза на одном уровне.

— Я никогда не проводил времени в розовой спальне.

— Тогда почему вы здесь?

— Потому что я знаю вашу репутацию. Знаю, что вы способны подстраивать хитроумные ловушки и, по-видимому, сейчас решили вовлечь меня в свою игру. Хочу сразу предупредить: не стоит.

Вулф потряс головой: