Смерть призрака

– Ирина Петровна, люди устали. Может лучше зачитать сразу подготовленный проект. Не надо им объяснять из чего складывается стоимость и как ее считали наши представители. Если кому-то интересно, то это можно уточнить в любое время.

– Конечно. Вот правильно! – слышалось из зала.

– Ну, с вашего согласия – она кивнула в сторону собравшихся. Взяла в руки несколько листов, скрепленных между собой, и монотонным голосом начала читать, начиная с шапки и далее по тексту.

Кроме сидящих в президиуме почти никто толком не вслушивался в то, что читалось. Каждый ждал объявления своей фамилии. Список акционеров был очень большой. Фамилии зачитывались по алфавиту. Фамилия генерального была Ткачев. Фамилия человека из министерства тоже была ближе к концу. Услышав свое имя, каждый начинал повторять про себя число акций, чтобы не забыть сумму, выпавшую на его долю. Число это зависело от должности и от стажа работы на заводе. Многие начинали спрашивать соседей, чтобы сравнить это число. Итак ослабленное внимание слушателей, часто перебивалось вопросами и суждениями рядом сидящих. Некоторые даже сумели пропустить момент, когда называлась их фамилия. Не удивительно, что почти все не поняли, сколько акций у директора и других руководителей. Принадлежность акций зачитывалась только по количеству. Процентное соотношение не объявлялось вовсе.

С окончанием чтения ясности у будущих членов ЗАО было не намного больше, чем в начале. Ирина Петровна проявляла чудеса бодрости, голосом пионервожатой, стараясь перекрыть стоящий в зале шум, предложила голосовать.

– Кто «за»? Поднимите руки.

Лес рук взметнулся вверх. Лица сидящих в президиуме оживились радостным блеском глаз.

– Кто «против»?

Противников не было.

– Кто воздержался?

Человек пятнадцать подняли руки. Кадровичка из последних сил, стараясь привлечь к себе внимание, громко объявила:

– Большинством голосов принято решение о создании акционерного общества закрытого типа на базе нашего завода. А также утверждено разделение акций между акционерами.

Затем она говорила об уставе, о директоре, а также и о чем-то другом, чего уже почти никто не слушал. Люди уже начали надевать на головы шапки и вставать с мест.

– Я прошу всех на выходе подписать протокол сегодняшнего собрания и другие документы – выкрикнула Ирина Петровна, уже тоже теряя терпение.

Выходя из зала, каждый с удивлением обнаруживал, стоящий у дверей стол с целой кипой бумаг, которые предлагалось подписать. Руководила этим процессом, не утвержденная в председатели профкома, заместитель директора столовой. В ее подчинении были обе секретарши обоих директоров. Большинство подписывали, даже не глядя на бумаги и не задавая вопросов. Секретарша тыкала наманикюренным пальчиком в пустую строку и что-то щебетала себе под нос. Подходивший к выходу подписывал предложенное и выходил из зала с нетерпением, словно из клетки.

Глава 16

Жизнь в магазине набирала обороты. Водочная продукция оставалась в большом дефиците. Москва еще как-то была заполнена товаром. В провинции же, чем дальше от столицы, тем положение было хуже. Спрос был огромен. Все большее количество людей начинало зарабатывать перепродажей. Люди ехали отовсюду. Даже розничная цена была выгодна для перекупщиков. Очередь занимали с ночи, а иногда и с вечера предыдущего дня. В ней наравне ожидали товара и молодые парни, не имеющие работы, и бойкие пенсионеры, у которых времени был вагон, а вот заработанную пенсию уже давно не выплачивали. Здесь же томились ожиданием и гонцы с различных предприятий, в том числе и торговых. Брали столько, сколько позволяли деньги и наличие товара. Что называлось «на все». Пенсионерки приезжали на общественном транспорте с сумочками на колесиках и с рюкзачками. Некоторые, продав за день свой багаж, к вечеру появлялись снова. Пенсионеры мужского пола с гордым видом подруливали на мотоциклах с коляской и, упихав, куда только можно несколько коробок с водкой, с довольным видом направлялись к местам торговли. В очереди очень часто возникали скандалы. Слова «а вас тут не стояло», как правило, предвещали начало словесной битвы. Иногда слова были так обидны, а остальные участники очереди так заразительно смеялись, что обиженной, а чаще всего это были женщины, ничего не оставалось, как перейти к боевым действиям. Приходилось с криком «получи-ка в репу» двинуть со всего размаха кулаком по лицу чересчур бдительную охранницу очереди. Болезненные ощущения, возникающие в «репе» в купе с возмущенным самолюбием толкали поверженную на поступки, невозможные в прошлой жизни.

– Ах, у меня репа? Ах, ты мне по репе? – задыхаясь от злости и унижения, бормотала еще совсем не старая женщина.

– А я тебе по тыкве!

Сложенная сумка на колесиках, находящаяся в руках у пострадавшей, моментально мелькала в воздухе и обрушивалась на голову обидчицы.