Смерть призрака

Председательствующий объявил, что мужчина становится третьим претендентом на пост. Голосовать предложили открыто путем поднятия рук. Голосовали шумно. Обстановка в зале уже слегка угнетала. Уставшие и голодные после работы люди сидели в жарком помещении, где было уже душно. Те, кто в начале собрания не разделся, теперь суетно стягивали с себя куртки и шарфы. Лица многих раскраснелись. Председательствующий называл кандидатов, а ведущая считала поднятые руки. Это заняло намного больше времени, чем ожидалось. Наконец, подсчеты были завершены, и ведущая, выйдя к краю трибуны, начала объявлять количество проголосовавших за каждого из претендентов. Наибольшее число голосов получил свой выдвиженец, то есть именно тот мужчина, которого только что выдвинули. Его пригласили на трибуну.

Он был весел, кланялся, и по всему было видно, что он до конца еще не осознал важность случившегося. Сергей Фомич подошел к микрофону, где стоял новоиспеченный профсоюзный лидер. Лицо генерального выражало озабоченность. Прокашлявшись, он пожал руку и сказал в микрофон:

– Ну, что ж, раз вы выбрали своего выдвиженца, то чур ко мне не бегать, не жаловаться на жизнь, и не требовать разобраться с тем, что будет касаться профкомовской работы. Вот, все вопросы к новому председателю. Теперь он будет заниматься тем, чем раньше занимался Морозов.

Его голос приобрел жесткость, а лицо посуровело.

– Выбрали – работайте – закончил он.

Начальница отдела кадров преувеличенно бодро перешла ко второму вопросу. Она долго щебетала о важных изменениях в жизни страны, которые коснулись и их завода. О необходимости решения важных вопросов, от которых зависит дальнейшая жизнь всего коллектива. От изменений в стране она плавно перешла к проблемам. Сначала общегосударственным, а затем и их собственным, заводским.

– Сырье у нас чаще всего молдавское. Вы сами видите, как оно отличается от того же импортного. Это ж зачастую просто брак – вещала она. – Этикет хороший можно получить, только используя хорошую бумагу. Специальную. У нас ее нет. Качественный этикет получаем, только имея поддержку министерства. Тоже самое могу сказать об эмульсии, закваске и даже таре. Если мы не будем иметь хороших материалов, то работать будет не с чем. На одном отечественном в рай не въедешь. Это вы знаете лучше меня.

Она продолжала:

– Нам позарез нужны связи с таможней, чтобы ввозить к себе и чтобы вывозить от себя. Если министерство нам не будет помогать, то таможня на нас чихала – громогласно и убедительно заявляла ведущая. Ее лицо с сурового и озабоченного стало меняться на спокойное, а затем на почти благостное.

– Бог нас слава богу не оставляет. Наш генеральный – человек такой, который знает, что делать в любой ситуации. Пока у него хватает умения ладить с министерством, но надо думать и о будущем. Надо принимать меры к подстраховке. Вот поэтому часть акций нашего завода Сергей Фомич предложил дать одному из курирующих нас людей в министерстве. Это очень важный и нужный для нас человек. Для нас это символ благополучия на последующие годы. Еще одну существенную часть руководство завода предлагает передать самому Сергею Фомичу. Не ему лично, а в его фонд. Это будет как бы его резерв на случай, если что-то потребуется решить в срочном порядке. Не можем же мы по каждому поводу собирать собрания. Да и зачем. Лучше, чем наш генеральный никто все равно наши проблемы не решит. И я предлагаю этим жестом выразить ему нашу благодарность и наше доверие. Вы со мной согласны?

Она посмотрела в зал. В зале особой поддержки не было. Все ждали конкретных разъяснений по поводу акций, а не по поводу директора. Кто-то выкрикнул из зала:

– Про акции расскажите.

Ведущая утвердительно кивнула головой и бодро продолжала:

– Итоги инвентаризации были проверены комиссией. В ее состав входили…

Она начала перечислять участников описи и подсчетов. Затем перешла к объявлению числа акций и, наконец, объявила стоимость одной акции. Стоимость была настолько мала, что в зале многие засмеялись. Названная сумма, даже помноженная на приблизительное количество полученных кем-то акций была так мала, что даже не превышала сумму одной зарплаты по среднему тарифу. Рокот разочарования прокатился от стены до стены.

– И это за год? И из-за этого мы здесь паримся? – спрашивали многие. Сзади кто-то сказал: – Кончай байки травить. Отдайте все Фомичу и баста. Пусть будет все как сейчас. Нас все устраивает.

– Правильно! Вот именно! – глухо отозвались другие голоса.

– Лишь бы хуже не было. Не жили богато, не стоит и начинать.

Напряжение собравшихся переходило в раздражение.

– Товарищи, вы не правы. Нам надо принять сегодня окончательное решение по этому вопросу. Не еще же раз собираться – командным голосом обращалась Ирина Петровна к коллегам. Вдруг из президиума встал Жан Абрамыч и, помахав рукой, как бы прося внимания, тихим голосом предложил: