Смерть приятелям, или Запоздалая расплата

— Не думаю, — Владимир Гаврилович всё так же растягивал слова, — не думаю. У нас теперь двое подозреваемых, и они в равной степени могут быть причастны к трагедии в Гродненском переулке. И мы должны, пока наши агенты не вернулись, разобраться с господином архивариусом. Итак, дворник и полицейский с вокзала показали, что Варламеев прибыл к сестре в неурочный день и последним поездом.

— Да, — кивнул головой Николай Семёнович.

— Вы сняли письменные показания со свидетелей?

Власков указал жестом на бумаги, лежащие перед начальником.

Филиппов задумался. Было два пути: привести Александра Андреевича в сыскное отделение и здесь, на чуждой подозреваемому территории, провести допрос, или ехать к Варламееву домой или на службу и там требовать разъяснений.

— Вот что, Николай Семёнович, поезжайте-ка на службу к господину архивариусу и там проясните вопрос. Почему Александр Андреевич выбрал такой день для посещения сестры?

— А если его не будет на службе?

— Вы думаете, он попытается скрыться? — с нескрываемой иронией спросил Филиппов.

— Нет, — резко ответил Власков, поняв нелепость вопроса.

— Если его нет в департаменте, то навестите его дома. Возьмите с собою Николаева.

— Хорошо, — Николай Семёнович поднялся со стула.

Оказалось, что господина архивариуса уже несколько дней не видели в департаменте. Получалась интересная ситуация — двое подозреваемых. Если первый, гвардейский офицер, неожиданно взял отпуск и укатил в родные края, перед этим заплатив карточный долг неизвестного происхождения деньгами, то второй говорил неправду о том, как провёл вечер, в который убили его приятеля.

Прежде чем ехать на квартиру чиновника Военно-медицинского управления, Власков телефонировал непосредственному начальнику. Услышал в трубке, как хмыкнул Филиппов, и представил, как последний начал теребить ус.

— Н-да, — наконец сказал Владимир Гаврилович и снова замолчал.

— Что делать мне? — не выдержал Николай Семёнович.

— Поезжайте, как мы договорились ранее, на квартиру нашего уважаемого Александра Андреича.

— Простите, а как мне с ним себя вести? — Власков, хотя давно служил в сыскной полиции и имел дело с разными людьми, в том числе и гораздо выше рангом, всё же порой испытывал какую-то непонятную робость, словно был гимназистом, который явился за наказанием к учителю. В такой робости он не мог признаться даже себе. Было стыдно.

— Если он дома, то везите к нам, на Офицерскую.

— А…

— Так, — перебил Власкова начальник после некоторого размышления, — я подъеду сам. Чует сердце неладное. Как бы… Ладно, не буду пророчить. По какому адресу проживает наш господин Варламеев?

Николай Семёнович назвал.

— Ждите на месте, — и добавил: — можете побеседовать с дворником, но только без… лишних сведений.

В трубке послышалось тяжёлое дыхание Николая Семёновича — то ли от волнения, то ли от обиды на недоверие начальства.

Владимир Гаврилович несколько раз покрутил рычажок звонка, потом постучал. Дверь никто не открыл.

— Где дворник? — Филиппов повернул голову к Власкову, тот, в свою очередь, оглянулся через плечо.

— Здесь.

Дворник стоял не на площадке, а на лестнице, переминаясь с ноги на ногу. Сосредоточенное лицо его выглядело комично, да и сивушный запах было не скрыть.

— А околоточный? — поинтересовался начальник сыскной полиции.

— Пока не прибыл, — подал голос дворник.

Послышались торопливые шаги. На площадку поднялся высокий человек в полицейской форме. Он поприветствовал присутствующих, затем снял фуражку и вытер со лба пот.

— Извиняюсь, господин Филиппов, — длинное лошадиное лицо околоточного выдавало озабоченность, — у вас и бумага имеется на взлом двери господина Варламеева?

Владимир Гаврилович в удивлении приподнял брови и с интересом посмотрел на полицейского.

— Всю ответственность беру на себя, — проговорил сквозь зубы начальник сыскной полиции и кивнул дворнику, выглядывающему из-за спины околоточного. — Вскрывай.

— Но… — начал было полицейский, однако умолк под непреклонным взглядом Филиппова и пропустил дворника к двери.

Низенький татарин, профилем похожий на Ивана Грозного с картины Ильи Репина, посмотрел на околоточного, словно ища поддержки, но не найдя таковой, взялся за лом.

Дверь пронзительно взвизгнула, потом надсадно хрустнула и приоткрылась.

Дворник отступил назад, потеребил бородку и покачал головой.

— Вай, вай, дверь придётся делать.

Владимир Гаврилович потянул носом воздух и ступил в проём первым.

2

До приезда начальника Власков успел переговорить с дворником. Последний поглаживал куцую бородку, иногда закатывал к небу глаза, пытаясь что-то припомнить.

— Когда ты видел господина Варламеева?

— Не знаю, — без всяких раздумий ответил татарин.

— Ты мне это брось, — сердито сказал Николай Семёнович, грозно сдвинув брови, — «не знаю, не помню…» Ты это своим сородичам будешь говорить, а мне отвечай без утайки. Может быть, с Александром Андреевичем беда стряслась? А ты — «не знаю», «не помню».