Смерть под псевдонимом

Они выбрались с чердака, полезли по скрипучей лестнице. Когда Колян добрался до середины лестницы, ступенька под ним подломилась, он упал на землю и вскрикнул от боли. Леня кое-как спустился следом, присел на корточки рядом с приятелем. Тот подвывал, держа на весу левую руку.

– Ты чего? – озабоченно спросил Леня.

– Бо-ольно! – подвывал Колян. – Наверное, сломал… а все ты – затащил меня на этот чердак…

Они кое-как добрели до Колиного дома. Коляна отвезли в райцентр, в больницу. Он оказался прав – рука была сломана. Дед приступил к нему с расспросами, применил суровые методы дознания в виде ремня и выяснил насчет похода на чердак.

После этого дом у мельницы заколотили досками, чтобы мальчишкам было туда неповадно шляться.

А Леня, вернувшись из опасного похода, нашел в своем кармане красивый кожаный мешочек, на котором были вытиснены переплетающиеся буквы «С» и «Л».

Это был тот самый мешочек, или кисет, который он взял из странной комнаты, в которую попал через старый телевизор. Значит, все это ему не привиделось?

Он не мог понять, что же на самом деле произошло, но на всякий случай, вернувшись в город, припрятал кожаный кисет в самый дальний ящик письменного стола.

И забыл о нем на долгие годы.

Вспомнил он о том кисете и о приключении на даче десять лет спустя, когда увидел по телевизору передачу, посвященную убийству Григория Распутина.

Передачу снимали в подвальной комнате Юсуповского дворца на набережной Мойки, в которой Распутин был убит зимой 1916 года.

Увидев эту комнату с низким сводчатым потолком и гранитным полом, Леня вздрогнул. Он явственно вспомнил пыльный чердак деревенского дома, маленький экран допотопного телевизора и тот удивительный момент, когда он словно прошел через этот экран и оказался в этой самой комнате.

То, что это была та самая комната, не вызывало у него сомнений. Правда, теперь в ней не было ни драгоценных шкафчиков черного дерева, ни шкуры белого медведя на полу, но сами своды и огромный камин были, вне всякого сомнения, те самые.

А ведущий, солидный мужчина интеллигентного вида, говорил с экрана:

– До сих пор историки расходятся во мнениях, почему на Распутина не подействовал яд, который в большом количестве был в пирожных, которыми князь Юсупов угощал «старца», и в мадере, которую пил Григорий Ефимович. Одна из версий заключается в том, что доктор Станислав Лазоверт, приглашенный участниками покушения, не захотел участвовать в убийстве (ведь он давал клятву Гиппократа!) и вместо цианистого калия насыпал в пирожные и вино безвредный порошок…

На экране появился портрет человека средних лет в форме военного врача. Надпись под портретом сообщала, что это – военный врач С.С. Лазоверт.

Леонид снова вспомнил тот далекий день на деревенском чердаке, сцену в комнате со сводчатым потолком. Несомненно, там был и этот врач, только тогда он был не в форме, а в штатском костюме с галстуком-бабочкой. И всех остальных участников той сцены он тоже узнал: князя Феликса Юсупова, депутата Думы Пуришкевича, великого князя Дмитрия Павловича… Что же это значит? Что случилось с ним в тот далекий день? Как он стал свидетелем убийства царского фаворита?

Едва дождавшись конца передачи, Леонид нашел в глубине своего старого письменного стола кожаный кисет. На нем были вытиснены буквы «С» и «Л». Теперь он знал, как они расшифровываются: «Станислав Лазоверт». Потянув завязки кисета, он нашел внутри бумажные пакетики с белым кристаллическим порошком.

Леонид не находил себе места, пытаясь хоть как-то объяснить то событие десятилетней давности.

На следующий день он встретился со своим бывшим одноклассником, который закончил химико-фармацевтический институт, отдал ему один из пакетиков, которые лежали в кожаном кисете, и попросил провести анализ его содержимого.

Еще через несколько дней они снова встретились, и одноклассник сообщил ему, что в пакете – совершенно безвредное вещество, точнее – смесь нескольких безвредных веществ.

– Как это к тебе попало? – поинтересовался напоследок фармацевт.

– А в чем дело?

– Дело в том, что такую смесь лет сто назад врачи прописывали от головной боли.

– И что – помогало?

– Иногда помогало, – приятель усмехнулся. – Есть такой эффект – плацебо. Если принять обычный сахар или толченый мел, считая, что это лекарство, в половине случаев можно получить облегчение.

А через несколько дней произошла еще одна встреча, казалось, подстроенная самой судьбой.

Леонид буквально нос к носу столкнулся со своим деревенским приятелем Коляном. Колян был хорошо одет, он сразу узнал Леню и оглядел его покровительственно. Старые знакомые зашли в бар, посидели, вспоминая детство.

– Ты в Подосиновке бываешь? – спросил Леня после второй рюмки.

– Бываю, – нехотя признался Колян. – Дед-то мой умер, и бабушка за ним, да тетка двоюродная осталась. Вообще, мало кто остался из тех, кого мы знали…

– А что тот дом, возле мельницы? – спросил Леня, с трудом скрывая волнение. – Цел еще?

– Какой дом? – переспросил Колян.

– Ну, помнишь, где этот изобретатель жил… мы с тобой еще на чердак лазили, ты тогда руку сломал!