Смерть под кактусом.

— Конечно. Со всей этой историей ведь объявился тот фраер... Игорь. Он помощником работал у нотариуса. А бабка в их контору пришла что-то узнать. Ну, насчет оформления какого-то... Вот он и услышал краем уха, о чем речь идет... Богатое наследство — золото, камешки. Вроде бабка историю какую-то рассказывала и хотела нотариусу принести и показать эти самые документы. Его и зацепило. Узнал, что за бабка, где живет... И к Жоржу пришел... Самому-то с подельником кишка тонка такое дело провернуть...

— Это с Вадимом Евгеньевичем? — на всякий случай уточнила я.

— Ну да, — хмыкнул Шах и поглядел ласково. Было похоже, что болтать ему поднадоело.

— А почему они обратились именно к Жоржу? — не унималась я, стараясь не обращать внимания на явно меняющееся настроение собеседника.

— А черт их знает! — пожал тот плечами. — Я что, спрашивал? Я и про все остальное-то недавно узнал. Жорж, он же решил, что шибко умный, с заморочками своими погаными... — Осоловевшие глаза Шаха блеснули недобрым светом. — Жучки, камеры... Информация... Джеймс Бонд хреновый! Посмотрим еще...

— А как же вы обо всем узнали? — тонким голосом спросила я, печенкой чуя, что разговоры по душам заканчиваются.

— Сам рассказал...

— Кто?

— Ну, этот... интеллигент лохматый... Сам и рассказал. Когда я спросил...

Я жалась к стене и тосковала по родному офису, главбуху и фикусу на подоконнике. Не далее как днем Клепа мимоходом обмолвился, что интеллигентный очкарик с гантелями перешел в мир иной. Причем насильственным способом. До боли в сердце захотелось узнать: все свои беседы Шах заканчивает подобным образом или бывают исключения?

Облезлая лампочка на гнутом витом шнуре прощально мигнула и погасла. Маленькая кухонька погрузилась в такую кромешную тьму, словно нас окунули в чернильницу. Это случилось неожиданно, и я вскрикнула, а Шах, промедлив пару секунд, выругался затейливо и с сердцем.

— Перегорела... — вякнула я, голос канул во тьму и пропал в безызвестности.

— Ага... едрена мать, — согласился откуда-то из темноты Шах, и деревянный табурет под ним жалобно скрипнул. — Пойду наверху выкручу...

Он шумно поднялся и потопал к лестнице, ведущей из коридора на второй этаж. Несколько мгновений я прислушивалась, потом быстро поднялась. Под Шахом тонко постанывали деревянные ступеньки. Стараясь попадать в такт его шагам, я направилась следом. Здесь где-то слева, возле стены, должна быть высокая тумба с полочкой. На полочке соломенная салфетка, а на ней — плетеная корзинка, в которую Шах бросил ключи от машины. Перебирая рукой по стене, я быстро добралась до тумбочки, нащупала корзинку и сунула туда руку. Чуть слышно звякнув, связка ключей оказалась в кулаке. Теперь Шах топал над головой. Еще минута, он выкрутит откуда-нибудь лампочку и вернется... Я сделала пару осторожных шагов и очутилась возле двери. Она поддалась легко и без скрипа. Потянул легкий сквознячок, я шагнула вперед и, аккуратно прикрывая за собой дверь, оглянулась. В лицо вдруг ударил луч фонарика, и я зажмурилась...

Меньше чем через минуту я снова сидела за столом напротив Шаха, охая, морщась и одновременно держась за пылающую скулу и ноющие бока. Слезы градом катились из глаз, и я прикладывала все усилия, чтобы не всхлипывать, иначе резкая боль раскаленной иглой прокалывала от ребер до самых мозгов.

— Сволочь, — убежденно протянул Шах, с явным удовлетворением разглядывая плоды трудов своих. — В игрушки со мной играть вздумала? Ну что, еще хочешь?

Жалобно шмыгнув носом, я торопливо затрясла головой. Мозги загремели, как леденцы в банке, я охнула и схватилась за затылок. Кулачищи у этого мерзавца что гири, только волосатые. Шах еще раз окинул взглядом мою помятую панораму и презрительно фыркнул. По мне, пусть бы хоть фальцетом запел, лишь бы больше руки не распускал. Поэтому я сконцентрировала в глазах всю возможную преданность, безмерно сожалея, что не имею хвоста — сейчас бы я им активно виляла.

— Ну а теперь перейдем ко второй части нашей программы... — возвестил вдруг Шах и с интересом оглядел свой кулак, — если, конечно, основные проблемы мы уже уладили... — Он посмотрел вопросительно и, как видно, прочитал ответ в моих глазах. — Вот и прекрасно.

Тут он пододвинул ко мне папку, жестом показав открыть.

— Ну, давай...

Еще ни на одном экзамене в своей жизни я так не потела. Красочно и подробно я расписала каждую бумажку и каждый документ, лежавший в данный момент в папке, хорошо понимая, что без карт, оставшихся в моих без вести пропавших джинсах, все это не более чем рассказ экскурсовода.

— Так что существование клада сам по себе факт спорный. Богатейшая коллекция, конечно, была, но в итоге в музее смогли собрать лишь мебель да семейные портреты. И в документах если и есть намек на существование клада, то его месторасположение... — я пожала плечами, выказывая глубочайшее сожаление. — Можно перерыть всю округу, шансы те же...

Шах слушал очень внимательно, кивал головой и печалился не меньше меня, сознавая, что шансы на успех ничтожно малы.

— Да, — вздохнул он и поднялся, — прямо беда! Ладно, пойдем...