Смерть Первого Мстителя

– Верно, но подумайте вот о чем. Шэрон могла вас обоих убить. И ни у Красного Черепа, ни у Фаустуса рука бы не дрогнула. И все же она только оглушила вас нейронным нейтрализатором.

– И что, ты думаешь, это имеет значение?

– Возможно.

Глава 24

ЗИМНИЙ солдат исчез, и пространство заполнил Баки. На этот раз во сне есть рассказчик. Юный солдат, кажется, помнит, что это голос человека, которого он называл Жирдяем, но лицо забылось напрочь. Во сне так обычно и бывает. С той разницей, что тут, кажется, более продуманный сюжет и монтаж, чем в обычных фрагментарных картинах, которые показывает подсознание. Голос звучит надменно и педантично.

– Помнишь то ощущение, Баки? Когда работаешь в команде… Ты состоял в Захватчиках – секретном оружии союзных сил против военной машины стран Оси.

Баки видит себя в окружении серых, невзрачных осколков давно прошедшей битвы. Мимо проезжают танки – большие зеленые «Шерманы» с нарисованными белыми звездами на турелях. Немецкие «Тигры» грохочут вдалеке. Медленная размеренная стрельба «Браунингов M1918» перемежается с треском MG 42.

Захватчики устремляются на укрепленные позиции вермахта. Баки прикрывает Кэпа справа. Подводник вырывается вперед. Человек-Факел и Торо неистовствуют в вышине. Баки отбрасывает пустой магазин от автомата Томпсона и на ходу заменяет его на новый.

– В отличие от остальных, тебе, разумеется, было нечем похвастать. Они превосходили тебя. Все они. Помнишь ту удушающую зависть? Чувство, что никогда не станешь им ровней?

Даже в своем помутнении юный солдат понимает, что эти слова не соответствуют действительности.

– Это неправда ни на полслова. Ты проецируешь на меня свою убогую мелочность. Так рассуждал бы ты, но не я.

– Нет смысла спорить. Они – почти небожители, а ты – обычный подросток.

Томпсон плюется свинцом. Силуэт в сером вскидывает руки и падает назад.

– …мальчик-убийца. Едва половозрелый ликвидатор людей.

– Замолчи! Шла война. Мы все убивали. Иначе никак.

На той стороне изрытого воронками пейзажа мокрые солдаты германских войск поднимают руки и идут к Захватчикам с белым флагом. Они, спотыкаясь и опустив глаза, бредут по грязи и крови несмелой походкой поверженных. Капитан Америка поднимает пулемет с водяным охлаждением – «Браунинг» 30-го калибра, – будто это детская игрушка. Взводя курок, он начинает выкрикивать: «Хороший нацист – мертвый нацист!»

Непрерывный поток свинцовых пуль в медной оболочке прорезает ряды сдающихся солдат. Кэп повторяет страшные слова как мантру, снова и снова. Человек-Факел и Торо поливают их огнем с небес. Подводник победоносно несется сквозь строй военных вражеской стороны, голыми руками сворачивая шеи.

Нет.

Это не Кэп. Это не Захватчики.

Прошлое испаряется, в помещении со сдерживающим аппаратом остается Зимний солдат лицом к лицу с Доктором Фаустусом. Светловолосая медсестра в белой униформе подготавливает новый шприц. Больше никто не пытается вырваться из оков. Но никто и не сдается. Только расчет, только терпение. Лучше копить силы, чем бессмысленно тратить энергию.

– Не выйдет. Ты не заставишь меня поверить, что эти люди не были героями.

– А разве были? Мне кажется, что тебе пора осознать, как это бывает в реальном мире. Нет никаких настоящих героев.

Медсестра вонзает в руку Зимнего солдата очередную иглу. В ноздри бьет соленый воздух. Раздаются крики морских птиц, ревет до предела заряженный мотор. Он снова юный напарник Кэпа, и его пальцы немеют, едва удерживая вес тела. Он цепляется за фюзеляж прототипа сверхсекретного американского летательного аппарата, который украл Барон Земо. Капитан Америка висит на крыле. Они оба знают, что Гитлеру нельзя позволить завладеть новым оружием и что единственный в своем роде самолет нечем заменить. Баки открывает крышку на системе управления и совершает ужасающее открытие.

– Стив, тут мина. Сейчас взорвется. Нужно падать!

– Баки, нет. Нельзя его погубить. Надо разминировать.

В глаза бьет сильный ветер, и все же Баки видит, что блок самоуничтожения последовательно подсоединен к двум устройствам защиты от вскрытия.

– Не могу, Кэп! Мы тут оба умрем!

– Придется попробовать, Баки. А поскольку я важен, и только я незаменим, то и выживать мне. Выполни свой долг, солдат.

Кэп отпускает крыло и падает в холодное море. Кажется, даже сквозь рев двигателя слышно, как щелкает детонатор.

– Но у тебя не получилось, так ведь? Устройство взорвалось, и вложения дяди Сэма канули в Лету: и летающий аппарат, и Капитан Америка, и ты.

– Я умер. И Кэп такого не говорил. Он бы никогда…

– Он думал об этом, Баки. Но ведь ты не умер окончательно. Тебя возродили, тебе заменили оторванную взрывом руку и обратили против твоего народа. Тебя погружали в беспамятство между заданиями, и у тебя не было жизни вне насаждения ужаса и смерти. Какая страшная судьба, и все потому, что Стив Роджерс посчитал возможным тобой пожертвовать.

– Неправда. Стив приказывал мне прыгать. Я сделал по-своему.

– И все же он выжил, это факт. А ты погиб в холодной воде, ненужный, неоцененный. Брошенный, как отработанный материал.

– Нет.