Смерть оловянных солдатиков

– Нет, не надо. Вагоны есть. Тепловоз – подгоним. Но вы всё равно не сможете выехать. Поезд не машина, которой можно рулить куда угодно. Там пути, стре́лки, расписание.

– Стрелки? Но кто-то же их переключает? Кто? Где? Быстро!

– В диспетчерской.

– Ну вот. Там ведь тоже люди сидят. Я договорюсь. Что ты боишься? Хочешь, я тебе справку дам, что тебя заставили силой? Хочешь, морду в кровь разобью, чтобы тебе поверили?

– Лучше морду. И связать.

– Договорились! Свяжу и расквашу в лучшем виде. Ни один прокурор не прикопается! Могу еще ногу прострелить. В трех местах.

– Нет, не надо. Это лишнее. Морды будет достаточно.

– Тогда действуй. И без глупостей. Помни о моих людях.

Достать мобильный, набрать любой номер.

– Абдула, ты на месте? Хорошо… Сиди там. Если поезд не уйдет через десять минут, бери всех в заложники.

Повернуться. Улыбнуться доброжелательно.

– Надеюсь, вы успеете.

– Через пятнадцать…

– Что через пятнадцать?

– Пусть будет пятнадцать минут. Скажите им!

Тепловоз подогнали через несколько минут. Удивленный машинист свесился в окно.

– Какого черта, мы только что расцепились!

– Цепляй снова. Начальство приказало. Срочно.

– Дурдом!

В диспетчерской договариваться пришлось доходчиво и быстро.

– Вот граната. Называется Ф-1. Разлет осколков двести метров. В помещении – никаких шансов.

Все зачарованно смотрели на брошенную на стол гранату.

– А вот это деньги, которые вы возьмете и поделите. Если все пройдет, как надо. Можете выбирать. Минута на раздумье!

– Что вы хотите?

– Выгнать со станции состав. Вон тот. – Указал на выползающие из депо вагоны.

– А кто распорядился?

– Я распорядился. И здесь буду распоряжаться я. Один! Открывайте стрелки!

– Но у нас состав на выходе. Пассажирский.

– Состав задержите на пятнадцать минут. Пассажиры вам только спасибо скажут. После.

– Зачем вам это? Поезда угонять бессмысленно. Вы можете приехать только на соседнюю станцию!

– Это мое дело. Ваше – исполнять мои приказы. Открывайте стрелку! Ну!

Диспетчеры что-то нажали, что-то переключили. Где-то пришли в движение, перебросились стрелки. Семафоры переключились на зеленый.

Состав, помотавшись по стрелкам, вышел на главный путь. А сзади, ему в хвост уже вытягивался пассажирский…

– Связь с машинистом есть?

– Есть.

– Вызывайте.

– Вы что там, совсем охренели? Я зачем туда-сюда! – возмутился по громкой связи машинист. – Вы там разберитесь сами с собой, прежде чем…

– Спросите его, он на главном пути?

– На главном! – заорал машинист. – За семафором! Что дальше? Обратно загонять?

– Пусть ждет. Там дальше стрелки есть?

– Нет. Эта была последняя.

Значит, дальше, до самого моста путь свободен…

Но, на всякий случай…

– Простите…

Быстро подошел.

– Руки!

– Зачем?

– Чтобы случайно не тот рычажок не нажать.

Перехватить руки куском сорванного со стены провода. Стянуть до синевы пальцы, перехлестнуть проводом ноги, чтобы нельзя было выпрямиться.

– На пол!

Теперь второго. Тем же макаром.

– Лежать тихо!

А все и так лежат. Тише некуда! На всякий случай схватить табуретку, долбануть со всей дури по пульту… Что-то затрещало, заискрило…

– Куда деньги?

– Туда, – кивнули диспетчеры.

Правильно, один хрен – уже по уши. Закинуть пачку за шкаф. Потом вытащат.

– Если хотите, чтобы деньги остались при вас, забудьте, как я выглядел. Скажете – приходила блондинка с пятым номером, просила помаду. Вы не дали, она обиделась и табуреткой…

Всё! Бегом. Бегом к тепловозу.

– Эй, машинист!

– Тебе чего?

Пистолет в пузо.

– Прокатиться хочу с тобой. С живым.

Машинист покосился на пистолет.

– А если я не поеду?

– А если ты поедешь, то хорошо заработаешь. Держи. – Кинуть на пол деньги. – Здесь два лимона. А здесь девять патронов. Выбирай сам.

Машинист посмотрел на деньги. И на упертый в живот пистолет.

– Ладно, поехали. Раз так надо.

– Надо. Сильно надо!

– Куда?

– Прямо, дядя. Прямо и вперед! По рельсам! Или ты развернуться можешь?

– Нет.

– Тогда давай, давай шибче, с ветерком. Какой русский не любит быстрой езды?

Состав набирал ход. Станция осталась далеко позади.

– Как тебя зовут?

– Михаилом кличут.

– Тогда так, дядя Миша. Там впереди мост.

– Ну?

– Не нукай, а слушай. Перед ним затормозишь. И мы сойдем.

– А поезд как же?

– Поезд дальше поедет.

– А если он…

– А если я… Жить хочешь, Миша?

– Кто же не хочет?

– Тогда слушайся. И не бери в голову. Состав далеко всё равно не уедет…

– Совсем с ума спятили – поезда угоняют, – тихо проворчал машинист.

– Что?

– Ничего… Говорю, что лучше бы я на пенсию ушел!

Вдалеке показался мост.

– Притормози.

Состав чуть сбавил ход.

– Ну что, дядя Миша, готов?

– К чему?

– Прыгать. Только сперва скажи, где тут у тебя газ, где тормоз, где гудок? А то я всё больше на машине и на городском транспорте.

– Зачем тебе?

– Дальше сам поведу. Без тебя. Или ты хочешь со мной прокатиться. До самого конца?

– Нет, спасибо! Обойдусь как-нибудь.

– Тогда показывай.

– Ну, смотри… Вот ручка. Сюда – быстрее. Туда – медленнее. Нейтраль…

– Нейтраль мне не нужна. Мне только вперед! Бывай, дядя Миша. Деньги не забудь.

– Не забуду! – Сгреб пачку, сунул за пазуху, сошел на ступеньки, свесился.

– Не тяни!

Прыгнул куда-то в темноту. Покатился кубарем под откос. Поди, не разбился.