Смерть обывателям, или Топорная работа

Василий остановился и попытался выхватить из-за спины спрятанный за ремнём пистолет, но скривился и, снова схватившись за левую руку, рухнул на колени.

«Повредил плечо», – подумалось Мечиславу Николаевичу. Он ткнул дулом пистолета под рёбра стоящему на коленях.

– Не делай лишних движений.

Только теперь он увидел, что с одной стороны улицы к нему спешат агенты, с другой – озлобленный Иван. Руки его дрожали, но отверстие ствола становилось всё больше и больше.

Мечислав Николаевич не успел прицелиться в Ивана, как вдруг ощутил толчок под руку. Это Василий умудрился его толкнуть.

Иван нажал на курок.

Раздался сухой щелчок, от которого Кунцевич окаменел и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.

Второй щелчок.

И только сейчас Мечислава Николаевича ударило в голову: «Осечка!».

Иван, не останавливаясь, запустил пистолетом в чиновника для поручений. Кунцевич едва успел уклониться, и железная, не выстрелившая дубина пролетела мимо, задев его волосы. Преступник согнулся, шаря рукой за голенищем сапога. В руке блеснул довольно длинный нож.

Иван закричал, когда два агента повалили его лицом вниз, заламывая руки за спину. Он ещё долго сучил ногами по пыльной земле и по-волчьи выл.

Глава 32

Вроде бы дознание катилось в нужном направлении, но как-то совсем уж медленно. Филиппову хотелось чем-то заниматься, но сведений было недостаточно.

Начальство телефонировало почти каждый день, интересовалось, в каком состоянии находится дознание, пойманы ли преступники.

Николай Семёнович явился к Владимиру Гавриловичу в крайне возбуждённом состоянии.

– Что стряслось? – сердце Филиппова заныло.

– Владимир Гаврилович, я не хотел бы спугнуть удачу, – начал Николай Семёнович, и начальник сыскной полиции набрался терпения, чтобы выслушать новость, – но, кажется, мне удалось узнать имена убийц Анциферовых и Андреевых.

У Филиппова загорелись глаза:

– Неужели?

Власков воспринял этот вопрос как недоверие и сразу же насупился.

– Николай Семёнович, не сочтите мои слова за недоверие, – угадав его мысль, произнёс Филиппов. – Давайте ближе к убийцам. Как вам удалось?

– Через секретного агента мне удалось узнать адрес постоялого двора, где довольно часто останавливались два господина из Княжества Финляндского…

– Вы уверены, что эти господа и есть наши искомые?

– Владимир Гаврилович, может быть, я ошибаюсь, но больно уж всё сходится. Вы говорили, что приехавшие не местные, а вызванные из чужих краёв, проживали здесь в то время, когда были совершены убийства. Не знаю точно, но мне кажется, что это они.

– Откуда они?

– Селение Вайниккала волости Нуйяма.

– Селение Вайниккала, значит…

– Я посмотрел в справочнике, это железнодорожная станция, рядом располагается само селение в четыреста человек, а главное, там есть почта с телеграфным аппаратом.

– Вот это важная подробность. Вы полагаете, что эти двое… кстати, вы выяснили их имена?

– На постоялом дворе они записались как Хейкки Юхо и Якуб Шиманский.

– Чухонец и поляк, эдакая гремучая смесь, – улыбнулся Филиппов.

– Владимир Гаврилович, я тоже об этом думал. И пришёл к выводу, что именно под этими фамилиями они проживают в Финляндии.

– На чём основана эта уверенность? Финские власти традиционно не идут нам навстречу, будь то в деле о революционерах либо о преступниках. Они питают предубеждение к нашим властям, так что этим двоим незачем скрывать фамилии. Тем более, что, переехав финскую границу, они становятся добропорядочными гражданами.

– Вы правы, хотя империя у нас одна, но финны никогда не шли нам навстречу ни в одном расследовании.

Повисла пауза.

– А что, если… – начал Николай Семёнович.

– Вы что-то придумали? – спросил Филиппов.

– Нет, – признался Власков, – но есть одна безумная идея. Не знаю, сработает ли она.

– Вы поделитесь ею, может быть, идея не так плоха.

– Хейкки Юхо и Якуб Шиманский приехали в столицу не спонтанно, а, как мы предполагаем, их кто-то вызвал. Так?

– Ну, так.

– А вызвал он их посредством не письма – оно долго идет, – а…

– Телеграммой, – договорил Филиппов. – Ну, и что далее вы предлагаете?

– Узнать, откуда из столицы выслана телеграмма в Вайниккалу, почти невозможно…

– Возможно, – задумчиво сказал Владимир Гаврилович. Конечно, резон в словах Власкова был. Но ехать в такую даль? Имело ли смысл? Однако Филиппов не стал подрывать инициативу чиновника для поручений – пусть проявит инициативу, а запрет… Он больно бьёт по рукам и не даёт развиваться самостоятельному мышлению, которое должно быть в крови у сыскного агента, намеревающегося ловить преступников. Сам же начальник сыскной полиции решил проехаться в Почтамтский переулок и там попросить помощи в розыске нужной телеграммы, а значит, и отправителя. – Ведь вам, как я понял, известна дата их приезда в Петербург?

– Известна.

– Телеграмма могла быть отправлена за несколько дней до выезда.

– Совершенно верно.

– И вы, Николай Семёнович, имеете намерение прокатиться в Финляндию?

– Да, Владимир Гаврилович. Времени езда займет немного. Возможно, мы сможем узнать, кто отправил телеграмму из столицы.

– Вы хотите сказать, что мы будем знать наводчика?

– Именно так.