Смерть на взлетной полосе

— Мне одному скучно. Ненавижу проводить вечера в одиночестве. А с вами так весело, так уютно. Позвольте мне остаться! — Лозинский издевательски подмигнул полковнику и вновь обратился к своей клиентке: — Можно, Анна?

— Конечно…

Сказать, что женщина была сбита с толку, было бы явным преуменьшением. Анна вконец растерялась и совершенно не понимала, как ей себя вести в подобной ситуации. Как с Лозинским, так и с Крячко. Она рассеянно переводила взгляд с одного на другого.

— Ну если Анечка не против, — с расстановкой, делая ударение на каждом слове, произнес Крячко, — значит, не против и я. Желание прекрасной дамы для меня — закон.

— Как это замечательно и красиво сказано, Станислав, — расплылся в улыбке Лозинский. — Я мысленно аплодирую. Поверьте.

Крячко слегка отодвинулся назад вместе со стулом и с неприкрытым вызовом предложил:

— Не хотите выйти перекурить, Андрей Борисович?

— Да. Хорошая мысль. — Лозинский поднялся одновременно с сыщиком. — Вы извините нас, Анна?

Штурмина молча кивнула.

— Мы всего на пару минут, — пообещал Крячко.

Мужчины вышли из кафе. Как только они оказались на улице, Стас резко развернулся и схватил Лозинского за грудки:

— Какого черта тебе надо, мозгоправ?!

— Полегче, Стас! — Андрей попытался высвободиться, но не сумел. Одна из пуговиц на его рубашке оторвалась и покатилась по пыльному асфальту. — Я всего лишь оберегаю свою клиентку.

— От чего?

— Не от чего, а от кого. — Глаза психолога тоже недобро блеснули. — От тебя, Стас. И от очередной ошибки, конечно, которая причинит ей новую боль.

— Я не собираюсь причинять ей боль. Так что проваливай и дай нам спокойно поужинать.

Психолог отрицательно покачал головой.

— Исключено! — Он был полон решимости. — Я не позволю твоему бушующему либидо нанести Анне травму. Если бы я увидел в тебе хотя бы намек на искренние чувства, то…

Андрей не успел закончить фразу. Крячко резко дернул его на себя, заставив затрещать ткань рубашки, и врезался лбом в переносицу психолога. Затем отпустил противника, коротко замахнулся и ударил его кулаком в челюсть. Лозинский не устоял на ногах. Нелепо взмахнув руками, он опрокинулся на спину, но тут же вскочил и кинулся на полковника. Кулак летел Станиславу в лицо, но искушенный в рукопашных схватках оперативник легко уклонился от удара, а выброшенное вперед колено поймало Лозинского на противоходе и впечаталось ему в живот. Психолог сложился пополам. Дыхание его сбилось.

— Как тебе такой намек на искренность, мозгоправ? — спокойно поинтересовался Крячко. После того как он «спустил пар», ему стало гораздо легче. — Достаточно? Или нужны еще аргументы?

— Эй‑эй, мужики! Вы чего? — Какой‑то прохожий отважно кинулся к месту схватки. — А ну, завязывайте!

Лозинский с трудом распрямился, жадно хватая ртом воздух. Глаза его налились кровью. Травмированная челюсть уже начала медленно, но неотвратимо опухать. Крячко был готов к новому удару, однако прохожий‑«миротворец» вдруг прыгнул полковнику на спину и обхватил его за плечи обеими руками. Лозинский не позволил себе упустить столь благоприятный момент. Рванув с места, он без замаха ударил Станислава в лицо. Под левый глаз.

— Ах ты сука! — Крячко одним движением стряхнул с себя несвоевременно вмешавшегося прохожего.

Лозинский выбросил кулак еще раз. Станислав убрал голову в сторону, и удар психолога пришелся в нос мужчины за спиной полковника. «Миротворец» неестественно хрюкнул, голова его дернулась, из разбитого носа брызнула кровь. Он застонал и тяжело опустился на колени, закрывая лицо руками. Лозинский, не обращая на него никакого внимания, предпринял третью атаку, но Крячко ловко перехватил руку и взял ее на излом. Замахнулся сам, целясь кулаком в левое ухо Андрея. Полковник знал наверняка, что такого удара психолог не выдержит, его ждал глубокий нокаут…

Но этого не случилось.

— Что вы делаете? — На пороге кафе появилась Штурмина. — Боже мой! Вы с ума сошли! Андрей Борисович… Стас!.. Не надо!

Крячко повернул голову. На лице Анны застыло неподдельное выражение самого настоящего ужаса. Широко распахнутые глаза с пушистыми ресницами наполнились слезами.

— Стас, пожалуйста!..

Он послушно отпустил своего противника и двинулся Анне навстречу:

— Извини. Я просто…

— Не трогай меня! — отпрянула Штурмина. Ее руки дрожали. — Наш ужин закончен, Стас. Не забудь расплатиться. А я возьму такси.

Она резко развернулась и почти бегом устремилась к ближайшему переулку. Крячко чертыхнулся себе под нос, провожая ее грустным взглядом. Лозинский приблизился к сыщику со спины и скептически поинтересовался:

— Доволен?

— А ты? — не оборачиваясь, бросил Станислав.

— Я доволен. Я избавил ее от тебя… И мне удалось даже разок врезать тебе. Непередаваемое чувство удовлетворения! — Андрей осторожно коснулся опухающей челюсти. — Честное слово!

— Я тебе верю, — мрачно откликнулся Крячко.

Опасаясь вновь потерять равновесие, Лозинский ухватился за плечо сыщика, перед глазами у него все плыло. Стас не стал сбрасывать его руку. Он чувствовал себя виноватым за то, что сорвался. И сожалел о погубленном свидании.