Затем моим вниманием завладел книжный шкаф. Среди бесчисленных томов скучной фармацевтической литературы я отыскал справочник «Целебные силы природы» с цветными рисунками в тексте и вклеенными картинками во всю страницу. Я разглядывал беззастенчиво показывающих себя голых мужчин и женщин с серьезными лицами. Я видел кожные болезни, увечья, изображение самых разных человеческих недугов и уродств. Но больше всего меня захватывали складные анатомические макеты мужского и женского тела. Можно было по очереди снимать кожный покров, мускульные ткани, внутренние органы, пока не оставался один скелет внутри контура человеческой фигуры. У меня покалывало кончики пальцев, когда я касался ими обнаженных вен и аорт. Можно было раскрыть половинки черепа или грудной клетки, потрогать мозг или картонку, которая изображала сердце, желчный пузырь или желудок. Все это было интересно, но довольно противно. Жуткие синие, красные и зеленые внутренности подолгу не шли у меня из ума и мучили ночными кошмарами.
Интерес к этим складным анатомическим макетам и самому справочнику «Целебные силы природы» угас внезапно. Однажды я случайно оторвал кусочек картонки с нарисованными коричневатыми трубочками, изображавшими легкое. Я испугался, попробовал прилепить оторванный кусочек, а когда это не удалось, спрятал его в карман. Вечером я бросил его в унитаз и долго спускал воду, пока выдранное измятое легкое не исчезло. Из-за этой картонки медицинская книга лишилась для меня всякого волшебства. Она стала обычной и ничем не отличимой от прочих скучных фолиантов из отцовской библиотеки. Теперь вместо кроваво-красного мяса и человеческих внутренностей в книге остались только бумага и типографская краска, картон и клей. Жуткая сказка оказалась просто обманом.
Зато я открыл другую тайну громоздкого книжного шкафа. На его верхних полках стояли издания немецких классиков. Объемистые тома казались одновременно старинными и нетронутыми. Их толщина, темная позолота на корешках внушали невольное почтение, но особого интереса к этим книгам я не питал. Каждый громадный том содержал полное собрание сочинений одного автора. Достаточно было прочитать об этом на титульной странице, чтобы мне расхотелось листать книгу дальше, а тем более читать. Совершенно случайно я обнаружил, что за этими тяжеленными томами и скрывается подлинное сокровище отцовской библиотеки. В глубине полки лежали потрепанные романы с занятными иллюстрациями, с полуобнаженными дамами на обложках, несколько номеров журнала с красным штемпелем «Только для взрослых мужчин».
Сначала я предположил, что все это случайно попало к отцу и принадлежит кому-то другому. Такое объяснение казалось мне более правдоподобным и вероятным, во всяком случае, более вероятным, чем мысль о том, что мой отец сам купил да еще хранил эти завораживающе-непристойные сокровища. Однако на оборотной стороне некоторых обложек я обнаружил улику — отцовский экслибрис: маленький бумажный квадратик с изображением аптекарских весов, на чашечках которых лежали черепа, а на коромыслице стояли инициалы отца. Значит, все эти удивительные книжки и журналы с картинками действительно принадлежали отцу, он покупал их и читал. Эти сокровища тревожили меня, разжигали мое любопытство. Оказалось, что я совсем не знал собственного отца, поэтому мне хотелось выведать его прежнюю, неизвестную мне жизнь.
Мне представлялось загадочным и необъяснимым то обстоятельство, что немолодой, солидный человек, имеющий жену и детей, пользующийся всеобщим уважением, хранил у себя неприличные книжки с картинками. Вероятно, истинное прошлое отца еще страшней или еще романтичней, чем я мог догадываться по моей находке. Я понимал — она приоткрывала мне тайну, разгадать которую мне было еще не по силам. И я предчувствовал: если меня когда-нибудь застигнут в отцовском кабинете у книжного шкафа, то наказание за эти книги и журналы будет гораздо суровей и строже, чем за любые прежние прегрешения. Поэтому моя находка была мне так дорога, и я каждый раз заново упивался прикосновениями к потрепанным страницам, непозволительным вторжением в отцовские секреты.