Смерть и немного любви

— Вот смотри, Ливанцев и Аллеко, здесь октябрь 1992 года, а здесь — апрель 1993 года. Видишь, я ничего не перепутал. А все-таки такого срока не бывает.

— Ну что ты зациклился на этом сроке, — рассеянно ответила ему Настя, которая уже погрузилась в мысли о том, как починить компьютер и что завтра скажет Лешка, когда вернется из Жуковского и узнает… — Может быть, они просили его перенести, мало ли по каким причинам. Их назначили на январь, а кто-то из них заболел, или умер кто-нибудь из близких, или командировка длительная подвернулась. Главное — поженились в конце концов.

— Настя, — позвал Антон, и голос у него при этом был какой-то странный. — Настя, а это не та Аллеко.

— Какая — не та?

Он по-прежнему стоял на полу на коленях, низко склонившись над списками.

— Ерунда какая-то, — пробормотал он. — Константин Ливанцев в октябре 1992 года подавал заявление на регистрацию брака с Аллеко Светланой Петровной, а через полгода, в апреле 1993 года, зарегистрировал брак с Аллеко Ириной Витальевной. Ничего не понимаю.

Настя вскочила и опустилась на пол рядом с ним.

— Понятно. На Светлане Петровне он почему-то не женился. А заявление с Ириной Витальевной он подавал?

Они вдвоем, распластавшись на полу, стали просматривать списки и довольно скоро нашли запись о подаче ими заявления в январе 1993 года.

Настя выпрямилась и стала растирать пальцами ноющую спину.

— Интересное кино получается, — пробормотала она. — Некий гражданин Ливанцев, тридцати четырех лет от роду, собирается жениться на Светлане Петровне Аллеко, которой в то время уже сорок восемь. Свадьба должна состояться в декабре или январе, однако почему-то срывается. Вместо этого прыткий гражданин Ливанцев в январе подает заявление, а в апреле вступает в брак с Аллеко Ириной Витальевной, двадцати пяти лет. Уж не дочь ли это покинутой Светланы Петровны? И если это так, то…

Она быстро схватила телефонный аппарат и набрала номер Короткова. Его на месте не оказалось, но удалось найти Селуянова.

— Коля, срочно мне найди адреса Аллеко Светланы Петровны и Аллеко-Ливанцевой Ирины Витальевны.

— Зачем?

— Коленька, все потом, потом. Запрашивай адрес, я пока оденусь.

— А ты что, раздетая? — схохмил по обыкновению Селуянов. — Ты стоишь совершенно голая, прижимая телефон к прекрасной обнаженной груди?

— Убью, — пообещала Настя и бросила трубку.

Глава 13

Светлану Петровну Аллеко они дома не застали. Жила она одна, и дверь им никто не открыл. Соседи тоже не могли сказать, где она и когда вернется. В этот дом Светлана Петровна переехала два года назад, ни с кем из жильцов не общалась и образ жизни вела чрезвычайно замкнутый. Никто даже не знал, где и кем она работает.

Зато Ирину Витальевну и ее мужа Константина Ливанцева они застали в разгар семейной ссоры. Супруги не скрывали неудовольствия по поводу того, что к ним пришли из милиции, а когда узнали, зачем пришли, и вовсе скисли.

— Я не понимаю, зачем ворошить эту историю, — заявила Ирина, капризная и уверенная в себе красотка, на лбу которой ярко проступало клеймо «стерва». — Какой тут может быть криминал?

— Чисто семейное дело, — вторил ей муж. — Вы не имеете права вмешиваться. Объясните, в чем дело, тогда будем разговаривать.

— Дело в том, что мы ищем женщину, которая могла оказаться свидетелем тяжкого преступления. У нас есть ее фотография, мы объявили розыск, но никто не откликнулся. И у нас есть основания полагать, что эта неизвестная женщина собиралась когда-то выйти замуж, но не вышла. Поскольку вашу мать Светлану Петровну мы дома не застали, мы решили обратиться к вам, чтобы выяснить, действительно ли она собиралась выходить замуж и почему сорвалась свадьба.

— Но почему вы решили, что эта женщина — именно моя мать?

— Мы так не решили. Мы ищем всех женщин с такой биографией и смотрим, не та ли это, которая была на фотографии.

— Покажите фотографию, — потребовала Ирина. — Да, это она, — растерянно сказала молодая женщина, возвращая Насте фотографию. — А что это за снимок?

— Он был сделан в загсе, где произошло убийство, — объяснила Настя. — И мне бы очень хотелось знать, что ваша мать там делала. Может быть, кто-нибудь из ее знакомых вступал в брак и она была среди приглашенных гостей?

Настя точно знала, что это не так. Все брачующиеся пары были опрошены, и никто эту женщину не знал.

— Может быть, — пожала плечами Ирина.

— Разве вы не в курсе дел своей матери?

— Мы с ней не видимся…

История, которую Насте удалось вытащить из упиравшихся Ирины и ее мужа, поражала своей простотой, цинизмом и жестокостью.