Смерть и дева. Эхо незнакомцев

Густой кресс, темная сочно-зеленая водная мята, пурпурный вербейник казались подходящим окаймлением для ярко-серых потоков, которые называли пристанищем наяды. Обладатель узких зубчатых листьев, сосредоточивший соцветия наверху своих трехфутовых стеблей, посконник казался карликом по сравнению с могучим борщевиком, грубым и покрытым пушком. Полый дудник, красивый, с розоватыми цветами, не затмевал очарование диких незабудок, росших на уровне воды и все еще цветущих в конце сезона. Темно-пунцовая черноголовка, с квадратным стеблем и губчатыми цветками, поднимала над фиолетовым краем прицветника свои диморфные цветки.

— Странно это насчет Конни Кармоди и той собаки, — вдруг сказал Гэвин. — Не могу перестать об этом думать.

— Полагаю, — начала Лора, а потом, побуждаемая каким-то инстинктом защитить свой пол от врага, она осеклась.

— Продолжай, — подбодрил ее Гэвин. — В конце концов, мы знаем, кто совершил убийства. Но собака — это немножко странно. Могла Конни Кармоди сойти с ума, и поэтому миссис Брэдли хотела за ней присматривать и на какое-то время поселить в своем доме?

— Не думаю. По-моему, сразу же после убийства собаки Конни оставила всякую мысль нас обмануть. Видимо, она убила ее вместо старика и после этого смогла примириться с существованием Тидсона. Он заставил ее разузнать насчет Артура, и поэтому она отсюда сбежала. Но, хорошенько поразмыслив, вернулась сюда и убила его пса.

— И затем исполнилась сожалений?

— Нет. Только отвращения. Она не жалела о содеянном.

— Хочешь сказать, она не любит собак?

— Да нет. По мнению миссис Крок, она ненавидит только Тидсона.

— Но почему собака оказалась именно в этом месте?

— О, мастерство приходит с практикой, и именно этого боится миссис Крок.

— Я не понимаю. — Гэвин посмотрел на нее с подозрением.

— Я тоже, — легко отозвалась Лора.

— Ты же не думаешь, что старая дама сбивает нас с толку и что в итоге тех мальчиков убила Конни?

— Господи боже, конечно, не думаю!

— Она могла воспользоваться тем же камнем, понимаешь, и это объясняет тот факт, что мы нашли только один камень с отпечатками, — сказал Гэвин.

— Тогда как ты объясняешь отсутствие отпечатков в комнате мистера Тидсона?

— Признаю, это проблема. И тем не менее, понимаешь, это еще и подсказка.

— Меньшее из двух зол, я думаю. Или, по крайней мере, меньший из двух очевидных рисков.

— Да. Знаешь, Лора, это дело немного меня раздражает. На самом деле он оказался не таким уж умным, да? И при этом он обставил нас по всем статьям.

— Понимаешь, получается, у него есть сообщник. Много что может сойти тебе с рук, если ты умеешь держать рот на замке и выбирать нужное время для действий.

— Должно быть, Крит посвящена в его дела.

— Не полностью. Они не очень хорошо ладят. Но отчасти, думаю, посвящена. Похоже, она изображает из себя наяду по его желанию.

— В любом случае она не может свидетельствовать против него, поэтому, мне кажется, неважно, что она делала…

— Это важно, если она подкидывала другим людям идеи!

— А какая, по-твоему, идея за этим спектаклем с наядой? Когда наяду изображает Крит.

— Вот уж не знаю точно. — Лора усмехнулась. — Это могут быть разные идеи в разное время, тебе не кажется? Если бы я взялась погадать, я бы сказала, что на сей раз идея заключается в том, чтобы перехитрить старину Тидсона и выдать его присутствие в округе. Я сомневаюсь, что Крит злодейка. Я думаю, что она просто экстравагантная кошечка.

— Не особо обремененная совестью, я бы сказал.

— Ну это прилагается к экстравагантности.

— Из этих двоих к Крит я испытываю чуть меньше неприязни.

— Конечно! Ущемленное мужское самолюбие, потому что она на тебя не смотрит! — сказала Лора.

— Тебе, возможно, будет интересно узнать, что на ранних стадиях нашего с ней знакомства мне было сложновато от нее отделаться. Она считала меня красивым, мужественным и загорелым, если ты действительно хочешь знать.

Лора грубо заулюлюкала и вспугнула чайку, залетевшую в глубь материка, опережая штормовой ветер, который еще не достиг побережья.

— Тише! — попросил Гэвин. — Дальше ты напугаешь наяду и, если ты это сделаешь, мы ее не увидим.

— Однажды и я сыграла роль наяды, — заметила Лора.

— Я слышал. Может, продемонстрируешь?

— После свадьбы — с удовольствием. Это было весьма забавно.

— Да уж точно. Довольно прохладная забава, я бы сказал. Так, ну вот отрезок реки, где предположительно ее видели в последние разы. Наверное, заляжем, так сказать, на дно и спрячемся за ивами?

— Как скажешь… Знаешь, это ведь не совсем невозможно, а?

— Что невозможно?

— Увидеть ее. Честно говоря… — Лора внезапно схватила Гэвина за руку. — …Что это? Видишь? В камышах в том канале.

— Лебедь.

— Я не про лебедя. Я про то, что разозлило лебедя. Там что-то или кто-то, и, что важнее, она нас видела, я думаю.

— Ну мы здесь для того, чтобы раскрыть тайны. Хорошо, что я захватил болотные сапоги. — Гэвин уселся и натянул доходившие до бедер сапоги. — Вот так. Напомни обо мне миссис Брэдли, если меня утянут под воду и я превращусь в русалочку или еще в кого, ладно?