Смерть и дева. Эхо незнакомцев

Отодвинув с дороги мешавших ему гостей, он так и сделал, и огонь, почуяв руку мастера, весело затрещал поленьями.

— Как мило, — заметила Лора. — Теперь и я чувствую голод, а с камином всегда веселее, когда такая погода. Как там Конни?

— По-прежнему на месте, — осторожно ответила миссис Брэдли.

С Тидсонами и мисс Кармоди она поздоровалась с очень милой смесью удивления и радости, когда увидела их входящими в гостиную из сада. Мисс Кармоди пояснила, что в Лондоне пыльно и жарко, и Эдрис забеспокоился из-за своей астмы.

— Поэтому мы снова здесь, — заключила она, — и теперь, разумеется, собираемся сидеть в сырости. Если дождь продлится и завтра, нам в конце концов придется вернуться в Лондон. Странно, не правда ли, что мы все забыли свой багаж, когда уезжали!

— Не так уж и странно, — ответила миссис Брэдли. — Это фрейдистский символ.

— Правда? — Мистер Тидсон вмешался в беседу с прямотой, благожелательностью и любопытством. — Прошу вас, объясните, моя дорогая миссис Брэдли. Боюсь, мне это кажется всего лишь невнимательностью, как с нашей стороны, так и со стороны отеля. Но, разумеется, я думал, что о нем позаботится Присси, а она думала, что я. Но Фрейд?..

— Это очень просто. Фрейд считает…

— Считал, — поправила ее мисс Кармоди, — верно?

— Считает, — твердо, но вежливо отрезала миссис Брэдли. — Прошедшего времени нет в отношении гения, особенно в том случае, когда он оставил нам хоть что-то от себя, что можно передать в печатном виде, и прошедшего времени нет на небесах, где, несомненно, Фрейд обитает. — Она милостиво взглянула на присмиревшую аудиторию и продолжала: — Фрейд считает, что мы оставляем необходимые или дорогие нам предметы в местах, где оставили свое сердце. Вы желали находиться в Уинчестере, а не в Лондоне — и я восхищена и аплодирую вашему выбору, — и поэтому вы забыли свой багаж здесь. Вот и все.

Женская часть аудитории не нашлась, что ответить на такое заявление. Мистера Тидсона, однако, не так легко было сбить с толку.

— Позвольте заметить, — начал он, но был прерван появлением Томаса, принесшего еще бревно, за ним шел Поллен с ведерком угля.

— Прошу прощения, мадам, — Томас остановился на мгновение, держа бревно с ловкостью и легкой рассеянностью и небрежностью, с какой совершающий крещение священник держит младенца, — но кое-кто хочет с вами поговорить в курительной комнате. Я бы провел его сюда, но он испортит ковры в гостиной. А который в курительной комнате — его не жалко.

— Он ходил на рыбалку?

— Я не знаю. Удочки у него нет. Скорее он пережил падение в реку, если судить по его виду. Но вам лучше сходить и посмотреть на него самой, на такого-то мокрого.

— Похоже на вас, мистер Тидсон, — сказала миссис Брэдли, собираясь выйти. — Разве вы не падали в реку? Надо немедленно на него взглянуть. ДОЛЖНО БЫТЬ, ОН ВИДЕЛ НАЯДУ!

Она проревела эти слова в правое ухо несчастного мистера Тидсона, так что он подпрыгнул, как лосось на нересте, и на лице его появилось выражение, какое можно наблюдать у мертвой рыбы — удивленное и раздраженное.

— Право же! — проговорил он, когда миссис Брэдли удалилась.

Он потер ухо, сердито уставившись на дверь, через которую дама вышла, а потом еще более сердито — на Элис, которая боролась с внезапным приступом икоты, нервной реакцией, проявлявшейся у нее в моменты неловкости.

— Право же! Знаешь, Присси, — добавил он, поворачиваясь к мисс Кармоди, — я не понимаю миссис Брэдли! Я совсем ее не понимаю.

Посетителем, конечно же, оказался инспектор Гэвин, как миссис Брэдли и предположила.

— Кажется, я кое-что нашел.

— Да, я тоже, — кивнула миссис Брэдли.

— Поделимся?

— Поделимся.

— Хорошо. Вы же знаете, что дом второго мальчика был в Саутгемптоне? Я съездил туда и побеседовал с его родителями. Они клянутся, будто понятия не имели, что их ребенок уехал в Уинчестер. Он сбежал из исправительной школы той ночью, когда был убит. Это стало известно во время следствия, как вы знаете. Но это еще не все. Я также узнал, что родители были очень рады избавиться от мальчика. Он всегда был трудным ребенком, а также выяснилось, что дед оставил ему деньги. Не так уж много — сорок пять фунтов. Довольно любопытно, что у его отца имелись долги, и сорок пять фунтов, которые он достал из-под половицы в комнате мальчика, замечательно уладили эту проблему, да еще и двадцать фунтов осталось. Эту информацию я из него вытряс, но это и все. Что вы думаете?

— Не знаю, — ответила миссис Брэдли. — Не понимаю, почему он не забрал деньги мальчика раньше. Есть ли свидетельства того, что кредиторы давили на него, требуя выплаты?

— Он был должен одному букмекеру из Брайтона, и ходили слухи о банде, которая чиркает по горлу бритвой. Понимаете, все одно к одному, разве нет? Вся семейка довольно пакостная. Отец дважды сидел в тюрьме за кражу со взломом, и похоже, что паренек пошел по его стопам.

— Тогда я еще больше удивлена, что отец оставил деньги лежать под полом, а не украл их раньше.

— Может, он боялся сына. Никогда не знаешь. Но все-таки все сходится, вам не кажется?