Смерть эксперта-свидетеля

– Откуда у него враги? Он ни с кем не был знаком, только с коллегами из Лаборатории. А в Лаборатории его все очень уважают. Он мне сам это говорил. Зачем кто-то захотел бы причинить ему вред? Эдвин жил своей работой. Старик произнес последнюю фразу так, будто сам это выражение придумал и очень им гордился.

– Вы ведь вчера вечером звонили ему на работу? В какое время это было?

– Это было без четверти девять. У меня телик погас. Он не мигал, и зигзаги на экране не появлялись, как это иногда бывает. Эдвин показал мне, какую ручку сзади крутить, если так. А он просто погас. Сначала оставался маленький кружок света посередине, а потом и он погас. Я не мог посмотреть вечерние новости, поэтому позвонил Эдвину, попросил его вызвать мастера. Мы в рассрочку телик берем, так что они в любое время должны мастера присылать. Только у них вечно отговорки находятся. Прошлый месяц я им звонил, так они два дня никого не присылали.

– Вы можете вспомнить, что вам сказал ваш сын?

– Он сказал, что бесполезно звонить им поздно вечером. Он это сделает утром – первым делом, до того как на работу уедет. Но конечно, так и не сделал. Домой не пришел. И он до сих пор не в порядке. А я не люблю сам звонить. Это Эдвин всегда такими вещами занимается. Как вы думаете, миссис Суоффилд могла бы позвонить им?

– Я в этом совершенно уверен. Когда вы ему позвонили, он не сказал, что ждет посетителя?

– Нет. Он разговаривал так, будто очень торопится и ему неприятно, что я позвонил. Но он всегда говорит, чтоб я звонил в Лабораторию, если что не в порядке.

– И он больше ничего вам не сказал, кроме того, что позвонит телемеханику сегодня утром?

– А что еще он мог сказать? Он не такой, чтоб по телефону болтать.

– А вы вчера звонили ему на работу по поводу больницы?

– Да, звонил. Я должен был вчера днем лечь в больницу Адденбрука. Эдвин собирался меня отвезти. С ногой у меня… Псориаз, понимаете? А там собирались новое лечение применить.

Он сделал движение, будто хочет завернуть штанину, но Дэлглиш поспешно сказал:

– Не надо, не надо, мистер Лорример. Когда вы узнали, что место для вас так и не освободилось?

– Около десяти они мне позвонили. Он только-только из дому ушел. Так что я позвонил в Лабораторию. Я, понятно же, знаю номер Биологического отдела. Это там он работает – в Биологическом отделе. Мисс Истербрук взяла трубку и сказала, что Эдвин в больнице, на вскрытии, но она ему передаст, как только он придет. Которые из больницы Адденбрука звонили, сказали, что, может, пришлют за мной во вторник. А кто меня теперь отвезет?

– Я надеюсь, миссис Суоффилд сумеет что-нибудь организовать. Или ваша племянница сможет как-то помочь. Вы не хотите, чтобы она побыла тут с вами?

– Нет. Что она может сделать? Она была тут сегодня утром, с этой своей подругой. С этой женщиной, которая романы пишет. Эдвин их не любит – ни ту, ни другую. Подруга эта – мисс Моусон, да? – шарила чего-то наверху. Слух у меня очень хороший. Я прекрасно ее слышал. Вышел из двери, а она как раз спускается по лестнице. Сказала – она в ванной была. А зачем на ней кухонные перчатки были, если она в ванную ходила?

«И правда – зачем?» – подумал Дэлглиш. Виски сжало от раздражения: констебль Дэвис мог ведь и пораньше сюда приехать! Было вполне естественно, что Хоуарт приехал вместе с Анджелой Фоули сообщить о смерти Лорримера-млад-шего и оставить ее с дядюшкой. Кто-то ведь должен был побыть со стариком, а кто же более подходит для этого, чем единственная близкая родственница? Вероятно, естественно и то, что Анджела Фоули вызвала подругу помочь. Возможно, обе они интересовались завещанием Лорримера. Что ж, и это было бы вполне естественно. Мэссингем подвинулся на диване. Дэлглиш чувствовал, как тому не терпится отправиться наверх, в комнату Лорримера. Ему и самому не терпелось. Но книги и бумаги – печальные обломки ушедшей в небытие жизни – могли и подождать. Живой свидетель мог впоследствии оказаться менее общительным. Он спросил:

– А чем занимался ваш сын, мистер Лорример?

– Вы имеете в виду – после работы? Он по большей части у себя в комнате сидит. Думаю, читает. У него там наверху целая библиотека книг. Мой Эдвин – он же ученый. Телевизор он не очень-то любит, так что я сижу тут, внизу. Иногда слышу – он пластинки заводит. Потом еще садом занимается, почти все выходные. Машину моет, готовит, за покупками ездит. Полной жизнью живет. И времени у него не так уж много. Он в Лаборатории каждый день до семи вечера остается, иногда и позже.

– А друзья?

– Нет. Друзьями он не занимается. Мы с ним сами по себе.

– И на выходные не уезжал?

– Куда бы он мог уезжать? И что тогда со мной делать? А потом, надо же за покупками ездить. Если его не вызывают на место преступления, он в субботу утром ведет меня в Или, и мы с ним идем в супермаркет. А потом мы устраиваем ленч в городе. Это мне такое удовольствие доставляет.

– Кто ему звонил?