Смерть 2

Насчет Питера Эдуард обманул жену. Телевизионный репортаж про мумии, действительно, был и этот репортаж, действительно, показался Эдуарду интересным, но эта история произошла не в Питере, а в Москве. Эдик соврал интуитивно. Ему хотелось свободы, не хотелось отчитываться перед супругой за каждый свой шаг. Эдуард встал пораньше, когда Ира еще спала, вывел из гаража машину и не спеша поехал по адресу, который был произнесен во время телевизионного репортажа. Через час он плавно зарулил во двор нужного дома, нашел, где приткнуться и вышел. Было без 20 минут 11. Почти день. Самое время для поисков свидетелей происшествия. Поиски сразу стали непростыми. Те редкие прохожие, которые прогуливались во дворе, на вопросы Эдика недоуменно пожимали плечами. Они ничего не слышали про 5 трупов найденных в их доме. Эдуард не расстраивался. Он знал, что все равно наткнется на каких-нибудь свидетелей. Прошел час. Эдик проголодался. Он пошел в примеченное им по дороге кафе и сотворил себе завтрак-обед с пивом. Борщ был жутким, мясо в биточке – подозрительным, да и пиво было редкостное. Сильный голод позволил Эдику съесть больше половины еды и выпить все пиво. Вернувшись во двор и убедившись, что его Bugatty по-прежнему украшает местный ландшафт, Эдик увидел на скамейке перед тем самым подъездом двух старушек. Он подошел к подъезду и сел на лавку рядом с бабушками. Бабушки замолчали.

– Извините, – громко сказал Эдик и полез в свой кожаный, с золотым замочком, портфельчик. Старушки замерли, следя за манипуляциями его рук. Наконец он достал свои водительские права и показал их.

– Эдуард Иванов, – представился он. – Кандидат паратехнических наук. Я выиграл президентский грант на исследование нетипичных методов охраны столичной паратехники, – скороговоркой проговорил Эдуард, уверенный, что большое количество быстро произнесенных сложно выговариваемых слов, превратит его водительские права в справку, выданную лично Президентом Российской Федерации. Так и случилось. Удостоверение произвело на бабушек магическое действие. Они приготовились к допросу с пристрастием.

– Мне позвонили и сказали, что вчера по второму каналу прошел некий репортаж, который вызвал недоумение, – продолжил импровизацию Эдик. – Меня интересуют 5 трупов, которые обнаружили недавно в вашем доме.

Бабки молчали. Похоже, они тоже решили заживо мумифицироваться. Эдик явно переусердствовал с представлением себя. Тут он заметил еще одну немолодую тетушку, устало шедшую с сумками в сторону этого подъезда. Эдик сразу узнал в ней женщину, дававшую интервью.

– Здравствуйте, – сказал Эдик, вставая. Тетушка взглянула на замерших соседок, кивнула Эдику и прибавила ход.

– Присядете, – сказал Эдуард, перекрыв ей дорогу. Тетушка остановилась, но присаживаться явно не собиралась.

– А в чем дело? – спросила она.

– Вас вчера показывали по телевидению, – сказал Эдик, беря тетку под руку. – Вы рассказали историю про 5 трупов в одной квартире, которые были якобы мумифицированы. Мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Хорошо, – сказала тетушка, – Отлично. Вопросы? Хорошо.

Тетушка открыла сумку и стала в ней рыться.

– Сейчас, – продолжала бормотать она, – Любые вопросы. Сейчас.

Эдик напрягся. Тетушка, похоже, принадлежала к тому типу людей, которые в любой момент готовы открыть огонь на поражения из какого-нибудь газового баллончика. Тетка нашла в сумке, что искала и тут же вырвалась из рук Эдика. Через секунду она подбежала к подъездной двери, достала из сумки ключ, прошмыгнула в подъезд и захлопнула за собой дверь. Эдик проводил ее взглядом и почесал затылок. Зацепиться не удалось.

– Испугалась кувылда-то, – вдруг заговорила одна из бабушек. – Заплатили ей деньгу-то, что бы врать спокойней было, теперь и шарахается, как дура.

– За что ей заплатили? – сразу переключил внимание Эдик. Похоже, источник информации обнаружился.

– За то. За то самое. За вранье. За что еще сейчас платят бабкам-то.

– За какое вранье?

– Да про 55 квартиру. Какое еще у нас может быть вранье. Сдохла у нас там молодуха одна. По сравнению с нами молодуха. Лет 50 ей было. Одна она жила. Ни детей, ни псины. Я с ней здоровалась постоянно. Говорю ей, здравствуйте, Анна Григорьевна. У нее отец Гришка-то из-за моей сестры чуть на 7 лет не сел. Была история. А она через раз здоровалась. И знаете так как-то сверху вниз. Так и передайте президенту, что воспитывать надо народ.

– И что случилось с Анной Григорьевной? – спросил Эдик.

– Да то и случилось, что всегда случается – продолжила старушка. – Померла она и никто ее не кликнулся. Ни тебе мобильного, ни дебильного, ни живой души, ни мертвой мыши.

– И что дальше? – спросил Эдик, пытаясь направить словесный поток старушки, изобилующий околопоэтическими метафорами, в нужное русло.