Смех Циклопа

– Колюш баллотировался на выборах 1981 года и должен был получить в первом туре 18 % голосов. Миттеран всерьез забеспокоился. Через неделю после обнародования этого прогноза убили режиссера Колюша, Рене Горлена. Тогда он снял свою кандидатуру.

– «После» не значит «поэтому». Вы уверены, что эти два события связаны?

Феликс тонко улыбается.

– Колюш провалился, потому что был одиночкой, ремесленником. Дариус изучал его кандидатуру. Я знаю, я вместе с ним просматривал документы. Он все детально проанализировал и извлек уроки.

Феликс приглашает гостей в гостиную и предлагает сесть.

– Надо осознать положение в мире. Раньше юмористы были независимыми ремесленниками, слабыми людьми без амбиций. Но вокруг смеха наросло много экономики и политики, и это сокровище больше нельзя доверять людям, не умеющим с ним обращаться.

– Например, Себастьяну Долину.

– Конечно! Себастьян Долин был сказочно креативен, но, увы, слишком мягок. Он играл по правилам, а надо было жульничать! Такие люди вредны, они внушают опасения.

– Вот его и не стало.

– Он принял участие в ПЗПП, чтобы стать миллионером. Он мог бы выиграть. Он вступил в игру и проиграл.

Исидор предпочитает вернуться к теме юмора.

– Мы видели, как образуются сильные группировки. Дариус, что бы о нем ни говорили, оказался прорицателем. Он предсказал переход юмора от ремесленничества к промышленному масштабу.

– Он вложил много денег в «Циклоп Продакшен».

– Много – это мягко сказано! Говорю, он был прорицателем, понявшим, что ракета не полетит без керосина.

Керосином Дариуса были не деньги, а эта энергия, Гелос, придающая деньгам форму и смысл… Это как если бы нефть сама заблаговременно тянула нефтепроводы… Чудеса!

– Он нанимал сотни авторов для сочинения гэгов, над их постановкой трудились многочисленные режиссеры, выпускники престижных коммерческих училищ занимались маркетингом, коммуникациями, продажей скетчей, шуток, фильмов, телепрограмм по всему миру. Он первым зарегистрировал компанию юмора на бирже и пропихнул ее в закрытый круг биржевого индекса CAC 40.

Он действовал как настоящий стратег мирового сражения за юмор.

– По примеру своего великого предшественника и тезки, перса Дария Великого, он намеревался создать империю и раздавить всех конкурентов, – добавляет Исидор.

– Верно, он оставил позади себя немало трупов. Но кто вспоминает о трупах сотен тысяч строителей Великой Китайской стены или Версальского дворца? У каждого шедевра есть свое кладбище. Такова цена… обычная цена вхождения в историю.

– Продолжайте.

– Дариус был очень требователен, он был неумолимым перфекционистом. Ни один юморист не вознес искусство смеха на такую высоту.

Лукреция кивает и задает вопрос, с самого начала не дающий ей покоя.

– Наследник императора – вы. Это ведь вы убили императора?

– Дариус был моим наставником. Я всем ему обязан. Он меня выпестовал, взял к себе в школу, потом к себе в театр, потом в свои телепрограммы.

– …а потом в свою личную гвардию «розовых костюмов», – коварно бросает Лукреция.

Феликс как будто ее не слышит.

– Он приобщил меня к сцене, приобщил к славе. Он был мне как отец. Я был его дофином, наследным принцем. Я был ему как родной, я занимал второе место. Семья Возняков приняла меня как сына.

Он говорит все это с гордостью.

– Теперь, когда братьев Возняков нет в живых, выживание гигантской империи Дариуса оказалось под угрозой из-за отсутствия лидера. Только вы и можете подхватить этот тяжелый, но благородный факел. Это и было предложение матери Дариуса? – спрашивает Исидор.

Феликс Четтэм смущен этой лобовой атакой.

– Действительно, после гибели всех своих детей она попросила меня – это произошло как раз сегодня утром – взять на себя управление «Циклоп Продакшен». Скоро она созовет собрание акционеров, чтобы меня назначили официально.

– Теперь вы обладаете и властью, и BQT?

Он не отвечает.

– Мари-Анж созналась, – продолжает Лукреция. – Это вы завладели BQT. Вы ее любовник, не так ли?

Он закуривает, чтобы потянуть время. Лукреции страсть как хочется поступить так же.

Незаметно для меня самой все эти шуточки заглушили во мне привычку курить!

Он тяжело вздыхает.

– Мы, комики, превосходим желанием секса обычных людей. Это, наверное, из-за нашей повышенной чувствительности. К тому же юмор – сильнейший афродизиак. Слыхали поговорку: «Если женщина смеется, считай, она уже лежит»?

– BQT у вас? Хватит бродить вокруг да около, отвечайте на вопросы! – И Лукреция хлопает ладонью по столу.

Феликс Четтэм неторопливо встает, подходит к книжному шкафу, делает вид, что просматривает юмористические книги. Не глядя на них, он начинает говорить:

– Это было в тот вечер, когда мы напали на бездействующий маяк. Уцелевшие бежали, мы их преследовали. Трофей оказался у Павла. Я это заметил и проследил за ним.

– Вы его оглушили? – спрашивает Лукреция.

– Нет, я нашел его уже бесчувственным.