Смех мертвых

Я заблокировал их рукой, а второй схватил Африку за горло. Оно оказалось мягким, но мне показалось, что он не почувствовал боли. У меня возникла ужасная мысль, что этот монстр вообще не нуждается в воздухе. Но он вырвался из моей хватки. В полумраке старинного дома мы вскочили на ноги и попытались разглядеть друг друга. Затем он бросился на меня. Я попытался остановить его жестким ударом в лицо, но опоздал — он кинулся. В самый последний момент мне удалось увернуться.

Африка пролетел мимо, рыча от ярости. Я почувствовал, что навалился боком на перила — перила лестницы, ведущей на первый этаж. Когда он снова обернулся ко мне, у меня появилась одна мысль. Африка бросился на меня, а я мгновенно пригнулся.

Мой план удался. Инерция потащила его вперед, его рука ударила меня в бок, от чего перехватило дыхание, а затем раздался треск ломающегося дерева. Африка закричал, вцепился в меня, и мы оба полетели в темноту…

Мне повезло. Упали мы оба, но я оказался сверху. Тело человека-змеи смягчило падение, и я остался невредим. На мгновение я замер, дрожа, ожидая, что вот-вот руки противника ухватят меня за горло. Но Африка лежал подо мной неподвижно.

Смутно я услышал какой-то звук. Сначала он был еле слышен, как писк москита, затем постепенно начал усиливаться, пока не превратился в какое-то странное скандирование, доносившееся сверху.

Элизабет! У меня не было времени обдумать, нормален я или спятил. Я лишь знал, что ревущее скандирование было совершенно реальным, и доносилось оно с чердака, где я оставил Элизабет. Скандирующие голоса ревели нечленораздельно — неужели эти ужасные звуки могли выкрикивать люди?

— Трог Чхайя триггга… кадшш Чхайя… Юим Чхайя…

Голоса уже превратились в вопли дьявольского хора в аду.

Я понесся вверх по лестнице, в пульсирующую угрозой темноту. И почти оглох от рева, когда вбежал в студию.

— Чхайя!.. Инь Чхайя!

Вокруг меня во мраке шевелилось какое-то неземное зло. Темнота наползала, стараясь меня сокрушить, пока я бежал вверх. И внезапно я понял, что адские крики смолкли. Я распахнул дверь в студию.

Внутри была темнота — темнота, пульсирующая ужасающей жизнью!

И послышался шепот, омывая меня, как ледяной водой, — свистящий, неземной шепот:

— Трог Чхайя… Чхайя…

Я провел рукой по стене и щелкнул выключателем.

Чердак тут же залил яркий свет. Студия была пуста!

Мои глаза устремились к картине. Не знаю, почему я сразу же не вспомнил о ней. Возможно, подсознательно оттягивал мрачный момент, когда увижу нечто чудовищное. Но когда я глянул на картину, то чуть не потерял сознание. Это было нечто столь невероятное, столь отвратительное, что у меня закружилась голова.

Эта проклятая картина опять изменилась! На ней по-прежнему была пещера с горящим на алтаре синим светом. Но теперь орда похожих на слизняков существ исчезла. Осталось лишь одно, идущее к алтарю. А на руках у него, полускрытая раздувшимся телом, лежала женщина… Элизабет!

На какое-то время мой разум опустел. Меня накрыл водоворот горя и ужаса. Потом я бушевал на этом проклятом чердаке, лупил кулаками по стенам, пока с них не начала капать кровь. С безумной яростью разбил мольберты и стол…

Что-то упало из открывшегося ящика опрокинутого стола. Я замер, чувствуя, как ко мне возвращается способность мыслить. Это была книга, точнее, дневник. Дневник Рэнсома! Возможно, в нем я отыщу какую-нибудь подсказку…

Записки кузена была написаны карандашом, небрежные, местами неразборчивые. Одни были датированы, другие — нет. Я начал читать с той, что, очевидно, была первой, хотя и продолжала предыдущую, оторванную страницу. Я прочитал:

…возможность добиться соглашения. На это есть безошибочные намеки. О них говорится в «Тайной книге Дзиэн» — «Семь Хозяев, бескостных, не могут дать жизнь существам с костями. Их потомство называется Чхайя». И этого можно достичь с помощью картины. Это предполагал Блэквуд, на это намекал Лафкадио Хирн. Картины, которые оживают. Мраморная статуя Пигмалиона. Картина Аппельса, лошади на которой временами ржут. Моя задача не так трудна. Я должен написать картину — символ — реальности, долго державшейся в тайне, с древними существами, населяющими эти горы в ином измерении. Символ и реальность могут быть объединены правильными заклинаниями. И если я сумею прорваться…

Следующая запись была сделана две недели назад.