Смех мертвых

Картина почти закончена. Я уже слышу их голоса в горах.

Ищу нужные заклинания и имена. С Черной пентаграммой кое-что получается, но очень слабо. Нужно найти…

Далее было слово, которое я не смог прочитать, так как у писавшего затупился карандаш. Во мне копошился странный, неземной ужас, словно лунная дорожка в солнечном свете. Я прочитал следующую запись:

Заклинание вызывания и жертвоприношение сделали прорыв! Картина завершена! Теперь это – дверь в Круру… (несколько непонятных слов) можно войти. Они проходят через картину. Они посетили меня вчера вечером, оставив слизистые следы на полу. Мы еще не можем понять друг друга. Они слишком чуждые. Я чувствую, что у них есть какая-то цель…

Следующая запись делалась поспешно и была очень неразборчивой. Я быстро прочитал ее, хотя о значении некоторых слов приходилось лишь гадать:

…из Чхайя. Кажется, я понял их цель. Они пытаются… (две строчки совершенно нечитабельны) … но невозможно. Я ошеломлен, не знаю, что делать. Я зашел слишком далеко, ворвался в иной мир, мир богохульного зла. Они проходят через карт… Они не могут! Это невозможно! Плоть и кровь будут…

На этом дневник закончился. Я тупо глядел на страницы, безумные мысли проносились в голове. Рэнсом действительно каким-то образом при помощи своих странных картин открыл врата в иной мир и выпустил в наш орду демонов? Элизабет… О, Боже! У меня вырвалось сухое рыдание.

Внезапно я принялся пораженно озираться. Я почувствовал на себе чей-то взгляд – враждебный взгляд. Но студия была пуста. Да, пуста… не считая картину. Эти холодные мрачные глаза глядели на меня с картины? Там было что-то… Я почувствовал дрожь. До моих ушей донесся шепот, ужасный, неземной:

– Чхайя… Юим Чхайя…

Все завертелось…

Глава V. Врата ада открываются

Очень медленно ко мне возвращалось сознание. Из темноты раздался чей-то напряженный голос:

– Джим, ты в порядке?

Я открыл глаза и замигал, привыкая к синему полумраку. Я находился в пещере с голыми каменными стенами и низким потолком, который, казалось, давил на меня. У стены напротив стоял металлический треножник. А на нем горело синее пламя, ровный язык которого почти касался потолка. Его отсветы бросали жуткие тени на лицо Элизабет.

Я был связан по рукам и ногам жесткой, колючей веревкой. Так же, как и Элизабет. За ней я увидел лежащего на полу человека.

– Слава Богу, я нашел тебя, дорогая, – с облегчением сказал я. – Со мной все в порядке. А кто там лежит?

– Доктор Кин.

Когда Элизабет произнесла это имя, лежащий простонал и с трудом сел. Лицо его, измазанное кровью, было ужасным в странном свете. Глаза жутко блестели.

– Робсон, – сказал он напряженным голосом, – мы что, все сошли с ума? Что произошло с вами?

Я коротко рассказал ему. Кин недоверчиво покачал головой и попытался порвать веревку, стягивающую ему запястья.

– Это невозможно… невероятно! Это существо, Африка, должно быть, где-то пряталось и позволило мне спуститься по лестнице. Оказавшись на первом этаже, я прошел в гараж, нашел там бензин, а потом обнаружил, что заперт. У меня ушло много времени на то, чтобы сломать дверь. Мне пришла в голову новая мысль.

– Вы видели Африку после этого?

– Нет. Должно быть, он пришел в себя и ушел. А возможно, кто-то – или что-то, – его унесло.

Я увидел, как он взволнованно покусал губу и зачем-то подумал, что случилось с его пенсне?

– Я поднялся на чердак, – продолжал Кин, – но там никого не оказалось. Там было все разгромлено. Единственной вещью, которая уцелела, была картина. Робсон! – голос его был жутко спокоен. – Я увидел вас на этой картине! Монстр нес вас по освещенной синим огнем пещере – огнем, горящим на алтаре…

На какое-то время он замолчал, затем продолжил рассказ. С ним произошло то, что я уже испытал сам. Закружилась голова, и он потерял сознание, чувствуя на себе жуткий, злобный взгляд.

Картина, висящая на стене над потерявшим сознание человеком… Жуткие видения появились у меня в голове, видения невероятной метаморфозы, произошедшей в то время, пока мы были…

Что же произошло на чердаке, пока мы были без сознания? Элизабет не могла пролить свет на эту проблему. Ее история была еще менее подробной, нежели моя. Она потеряла сознание, а когда очнулась, то увидела, что на нее смотрит ужасное, нечеловеческое лицо…