Слышащий

– Не-не… ты не поняла. Родители дают детям клички, прямо как животным. У тебя какая? Пупсик? Пусенька? Или…

– Может, уже оставишь нас в покое? – спросил Хартли. – Неужели тебе мало, что мы тут и так страдаем без еды и питья?

– Пасть закрой! – хриплым от переполнявшей его злости голосом заорал Донни. – Слышь, жополицый, пердеть начнешь не раньше, чем я начну выбивать из тебя дерьмо, понял? – Посветив на прижавшегося к сестре Маленького Джека, он разглядел воинственно сжатые кулачки, замотанные изолентой, и проворковал: – Вы только посмотрите на этого здоровячка! Я слышал, как кто-то недавно рыдал: это был ты, здоровячок?

– Нет! – выпалил Джек.

– А вот за вранье будешь гореть в аду! Глаза-то красные! Лицо распухло, как будто тебе мячом зафинтилили на школьной площадке! Как тебе здесь нравится, а, здоровячок? Да уж, с роскошным особняком твоего папашки никакого сравнения! Бьюсь об заклад, что дома ты получаешь любую игрушку, какую только захочешь! Я угадал? Стоит только заикнуться, и все само плывет в твои загребущие ручонки! Разве не так?

– Вовсе нет!

– Да у тебя на лбу написано: «Я родился с серебряной ложкой во рту»! – рявкнул Донни и вдруг замолк, со злобой разглядывая Джека.

Нилла, затаив дыхание, молилась, чтобы этот сумасшедший поскорее ушел.

– Но в одном твой папашка облажался, парень, – продолжал Донни, – он не научил тебя уважать старших. Впредь, когда будешь со мной разговаривать, изволь обращаться ко мне «сэр».

– Тогда я вообще больше не буду с тобой разговаривать, – ответил Джек. – Возвращайся обратно в ту вонючую дыру, откуда выполз!

Хартли поморщился. Нилла пихнула брата плечом. Донни хохотнул и присвистнул:

– Ну, ты сам напросился, маленький говнюк!

Не вставая с колен, он подполз к детям поближе и направил свет лампы прямо им в глаза. Хартли в углу напротив весь подобрался для прыжка.

– Слышь, – сказал Донни, – а у тебя, малец, как я посмотрю, стальные яйца! Я даже немножко тебя зауважал! Но совсем чуточку, потому что ты меня невероятно бесишь! – С этими словами Донни дал Джеку пощечину. – Эй, не зевай! – сказал он и тут же ударил его по другой щеке. – Кому говорю, не зевай!

– Ради всего святого, – зарычал Хартли, – оставь парнишку в покое! Издевайся лучше надо мной!

– Не-а, тебя доставать неинтересно. Оп! Не зевай! – Донни врезал Джеку сильнее. Ниллу затошнило.

«Вот бы меня вырвало прямо на него: может, хоть тогда этот придурок уберется!» – думала девочка, сожалея, что в желудке пусто.

– Отстань! – со слезами воскликнул мальчик. – Я не…

Хлоп! – раздался звук очередной пощечины, еще более звонкий, чем предыдущий. Маленький Джек, оглушенный ударом, сморгнул, из нижней губы струйкой побежала кровь.

– Ну, раз тебе неймется, давай посмотрим, как ты умеешь махать кулаками. Что-то мне подсказывает: даже со связанными руками я вышибу из тебя всю дурь, – произнес Хартли с трудом поднимаясь на затекшие ноги.

– Да ну? – сказал Донни, вставая с колен.

Нилла заметила, как лицо негодяя покраснело до самых кончиков ушей, а в следующее мгновение он пнул Хартли между ног. Охнув, шофер согнулся пополам. Следом Донни нанес сокрушительный удар по затылку. Хартли повалился как подкошенный и упал лицом на дощатый пол.

– Помогите! – закричала Нилла. – Помогите нам!

Донни крутанулся на пятках, наклонился и схватил девочку пальцами за подбородок. Точно некая безобразная планета, красная от ярости физиономия Донни нависла над Ниллой. Пальцы все сильней и сильней сжимали нежное личико девочки. Вдруг раздался глухой удар. Донни, отпустив Ниллу, отшатнулся: Джек стукнул его лбом в висок. Мальчик закачался, в следующее мгновение глаза его закатились, и он обессиленно рухнул на колени. Нилла с ужасом наблюдала, как братишка в полуобморочном состоянии сплевывает с разбитых губ кровь на пол.

– Какого хрена тут творится? – раздался крик, и в глаза им ударил свет от фонарика.

Прищурившись, Нилла разглядела на пороге рыжеволосую женщину и мужчину, предавшего ее отца.

– Донни! – взвизгнула Джинджер. – Гребаный идиот! Какого черта ты вытворяешь?

– Да мы так… веселимся тут по мере сил. Хартли напал на меня. Пришлось уложить его, – промямлил Донни, еле ворочая языком, и потряс головой, чтобы прийти в чувство. – А мелкий ублюдок двинул мне головой в висок… ему тоже следовало бы хорошенько вломить!

– Неправда! – воскликнула Нилла и почувствовала, что ее лицо краснеет от гнева, точь-в-точь как у Хайнца. – Он все лжет! Он хлестал Маленького Джека по щекам!

– Тише-тише! – подняв руку, сказала Джинджер. В наступившей тишине раздавались только стоны корчившегося на полу Хартли. – Что ты сделал с шофером? – спросила она у племянника.

– Да все с ним в порядке! Не, ну а чё вы оставили меня одного? Я заколебался уже там сидеть! Все бородавки, мать вашу, пересчитал!

Джинджер направила луч света ему в лицо и вздрогнула: во лбу сверкнул искусственный глаз. Донни, обнажив серебряный клык, ухмыльнулся, хотя взгляд его до сих пор не мог ни на чем сфокусироваться и бессмысленно блуждал по комнате.

– Ты меня с ума сведешь! – в сердцах воскликнула Джинджер.