Служу Родине. Рассказы летчика

Плывём медленно. Лодку швыряет из стороны в сторону. Того и гляди, перевернёмся.

Чёрная туча скрыла солнце. Ветер так и рвёт. Дрожим от страха и холода.

Порыв ветра — и лодка чуть не зачерпнула. Второй вал покрыл нас с головой. Лодка опрокинулась. Но у нас под ногами оказалась земля. Выбрались из-под лодки, ухватились за борта. Василю, самому высокому, вода по грудь, а нам всем — по шейку.

Мы начали изо всей силы кричать:

— Спасите, спасите!

Волны и ветер с ног валят. Барахтаемся в воде, как щенята.

Василь и я стараемся удержать лодку. Её тянет и сносит течением. Уговариваем остальных:

— Держите чёлн, не толкайтесь, а то нас сдует!

Волны перекатываются через головы. Начинаем захлёбываться.

Берег довольно далеко, но нам видно, как там суетятся ребята. Приметили нас, волнуются.

Вот мимо них, по дороге, пронеслась повозка. Лошадь остановилась, кто-то спрыгнул, вскочил в лодку, оттолкнулся и гребёт к нам. Мы следим за ним, радуемся: спасены!

Лодка подплывает к нам с наветренной стороны. Она уже совсем близко. И вдруг поворачивает и плывёт обратно. Мы остолбенели.

— Куда он заворачивает? Плывём за ним, ребята! — скомандовал Василь.

Мы вплавь кинулись догонять. Весь страх перед волнами пропал.

Я догнал лодку первый. За мной — Василь. Смотрим, в лодке полно воды. Я сорвал с пояса котелок и стал выгребать воду. Подплыли Андрейка и Проня, уцепились за борт. А хозяин лодки всё гребёт в сторону от того места, где мы чуть не потонули. Узнали его: это дядя Игнат, наш односельчанин.

— Куда ты, дядя Игнат! Подберём наших!

— Сейчас сами потонем! — ответил он зло. — Я думал, с вами моя жинка. Она с утра в Новгород-Северский поехала. Вот я её и ищу.

Игнат говорит и на нас не смотрит. Он с трудом гребёт против волны к кустам — они словно на воде росли.

Доплыли до кустов. Лодку захлестнуло. Стали тонуть. Схватились за ветки. Пробую достать дно — дна нет. Осмотрелся — кругом вода… До берега не доплыть, и думать нечего.

Нащупал сучок потолще и упёрся в него ногами — не то стою, не то вишу. Рядом Андрейка.

Куст качается — вот-вот вырвет и унесёт его ледяная быстрая вода. Кто-то сказал:

— Ребята, пропали мы! Тут глубина-а-а…

Никто из нас уже не кричал. Мы обессилели. Только Игнат, сидя на кусте, изредка выкрикивал:

— Караул! Караул!

Но и он затих.

Холод пронизывал. Я чувствовал, что коченею. В глазах потемнело, кружилась голова. Огромные волны обдавали меня, чуть не сбивая с куста. Мне казалось, что мы торчим здесь уже целый день. Сковывала странная дрёма. Но я держался крепко, руки словно приросли к веткам.

Я знал, что нас ждёт. Жаль было мать, отца, школу. Но почему-то страшно не было.

Не заметил, как впал в беспамятство, словно заснул. И вдруг мне показалось, будто что-то тяжёлое срывается с куста. Ветки дрогнули, и послышался всплеск воды.

Сквозь дрёму мне вспомнилось, как мать говорила, что когда замерзаешь, хочется спать, а если заснёшь — конец.

Стараюсь пересилить сон. Хочу крикнуть: «Ребята, Андрейка, держитесь, не спите!» Но голос не слушается. Свело губы.

— Спасите! — словно издалека слышу я крик Игната.

И вдруг до меня доносится голос брата Сашко:

— Ивась, держись!

С трудом открываю глаза. Вижу — рядом парусник и кто-то с него протягивает мне руки. Я подаю руку… и больше ничего не помню.

Очнулся я на печке. Полумрак. Лампочка завешена чем-то плотным. Верно, уже поздняя ночь. Все спят, а рядом со мной сидит мама и гладит меня по голове.

— Боюсь, не заболел бы ты, Ивась, — говорит она,

и, помолчав, добавляет дрожащим голосом — Трое утонуло.

В ту ночь я долго не мог уснуть, плакал. Всё мне мерещилось, как тонут ребята, как бушует вода и ломаются ветки на кусте под нами.

Больше всего мне было жаль Андрейку: это он упал с куста и утонул.

Мать не отходила от меня…

Теперь, много лет спустя, мне кажется, что тогда, на разлившейся Десне, мне впервые довелось испытать свою выносливость.

11. ИГРЫ

С малых лет мы увлекались простыми деревенскими играми. Сколько их было у нас! Они постепенно вырабатывали ловкость, силу, физическую выносливость, быстроту, осторожность, которые в будущем оказались так необходимы мне, лётчику.

Зима. Озёра затянулись льдом. С нетерпением ждёшь, когда он окрепнет. И наконец слышишь, кто-то из приятелей кричит:

— Айда, ребята, карусель строить!

Гурьбой бежим к озеру.

Забиваем посреди льда кол, на него насаживаем колесо от телеги, а к колесу прикрепляем длинную жердь. К концу жерди привязываем санки. Ляжешь на них плашмя, а ребята крутят колесо. И вот несёшься по кругу, только в ушах свистит. Не удержишься — катишься кубарем. А если салазки сорвутся, то выбросит на самый берег. Часто и взрослые собирались посмотреть на нашу карусель.

Или вырубишь четырёхугольную льдину, оттолкнёшь, бросишься на неё с разбегу и мчишься по льду, пока не налетишь на берег.

Многие ребята катались на коньках. Мне отец коньков не покупал. Я с завистью глядел, как ловко и быстро ребята скользят по льду, и чуть не плакал с досады.

Решил смастерить коньки. Сделал деревянную колодку, подковал её проволокой и привязал к ноге.