Служу Родине. Рассказы летчика

Мы идём на его могилу. Долго стоим над ней, вспоминаем товарищей, погибших в боях за нашу Родину.

Целый день я провёл с друзьями, мы никак не могли наговориться. На следующее утро я улетел в Шостку.

7. СНОВА В ОБРАЖЕЕВКЕ

Радостное и вместе с тем грустное чувство охватывает меня: издали видна Ображеевка, поля, леса, лентой извивается речушка. Знакомый пейзаж… Сколько раз я любовался им, когда летал над маленьким аэроклубовским аэродромом! А где же техникум, общежитие? Фашисты при отступлении уничтожили много домов.

На аэродроме — директор техникума, старые преподаватели. Меня обнимают, жмут руку. Сколько расспросов, разговоров!

С болью в сердце слушаю о том, как фашисты истязали моих земляков. Иду на братские могилы замученных гитлеровцами советских людей. Там лежит и старый партизан Сергей Андрусенко…

Товарищи приглашают меня в горком партии. У входа собралось много народу. Люди улыбаются, протягивают мне цветы.

Я глубоко взволнован неожиданной встречей, устроенной мне земляками.

Из Шостки еду на автомашине в Ображеевку. Не одну сотню раз проходил я этой дорогой в годы ученья!

Маленьким показалось мне родное село. Подъезжаю к сельсовету. Меня уже ждут, собрались все односельчане, вся моя родня. Ищу глазами сестру Мотю. Вот она — окружена ребятишками. Не хватает брата Александра: он несёт сейчас воинскую службу на Урале.

Меня целуют, обнимают — просто, от души, и я целую и обнимаю стариков, детей, всех подряд.

Кому раньше отвечать, с кем раньше поговорить? Спрашивали все разом. Ко мне пробился Максимец; теперь он секретарь партийной организации. За ним идёт мичман с боевыми медалями. Да это Гриша Вареник, мой одноклассник! А рядом с ним стоит и улыбается Ивась, из-за которого я дрался в классе. Сейчас он — счетовод в колхозе «Червоный партизан». Вот и Проня, которая повисла на кусте в тот день, когда мы чуть не потонули на разлившейся Десне.

— Да это сын Никиты Кожедуба! — говорит какой-то старик и обнимает меня.

— Ну, скажи слово нам, — раздаётся со всех сторон.

Поднимаюсь на маленькую трибуну. Оглядываю лица односельчан, взволнованные, радостные. Вспоминаю отца, Сергея Андрусенко, вспоминаю своих товарищей, командиров, бои за освобождение Родины. И я говорю об этом, говорю о могучем чувстве любви к нашей великой социалистической Родине, о своих стойких, отважных боевых друзьях.

…Прохожу по всему селу. Я — у родных могилок.

Вспомнилась мать, её сдержанная ласковость, забота о детях. Вспомнилось, как отец хотел обучить меня ремеслу, с какой радостью носил мои детские смешные рисунки по знакомым, мечтал, что я стану художником, и как он горд был моими победами во время войны. Как бы порадовался он сейчас нашей встрече…

Долго пробыл я у могилы родителей. В стороне, сняв шапки, стояли мои односельчане: они понимали, что мне хочется побыть одному со своими мыслями.

Подхожу к ним, и мы шагаем по широким знакомым улицам.

Не верю глазам: навстречу идёт Нина Васильевна, а за ней пионеры с цветами. Она такая же, как прежде, только поседела и на лбу сеточка морщин. Крепко пожимаем друг другу руку. Она рассказывает, что учительствует в другой деревне и приехала со своими учениками, чтобы повидаться со мной. Вместе входим в класс. Какой же он, оказывается, крохотный! Мои маленькие односельчане чинно встают и приветствуют нас.

А вот и моя парта. За ней стоят две девочки с косичками, глядят на меня и несмело отвечают на мои вопросы.

Я провёл в родном селе несколько дней. Был на полях, на лугах у Вспольного, где когда-то пас телят, прошёлся вдоль березняка у гати — любимого места отца.

По вечерам, когда в притихшем селе раздаются песни девушек, долго беседую с односельчанами. Они делятся своими планами, радуются, что Ображеевка, пережившая гнёт немецко-фашистской оккупации, уже оправилась. Рассказывают о том, как работает «Червоный партизан», о своём мирном, созидательном труде.

Накануне моего отъезда в колхозном тенистом саду мне устроили торжественные проводы. Столы под яблонями были уставлены яствами. Вокруг собрались колхозники «Червоного партизана».

Первую здравицу провозглашают за творца всех наших побед — великого Сталина. Звучит громкое и дружное «ура». Потом старейший односельчанин, Пономаренко, важно и степенно говорит:

— Привет тебе, Иван Никитович, от колхоза «Червоный партизан». Жаль, что твоего папаши, Никиты Илларионовича, уже нет. Порадовался бы он на тебя. Спасибо любимому товарищу Сталину, спасибо Советской Армии за то, что вырастили тебя, нашего земляка!

Мы долго сидим под яблонями за дружеской застольной беседой. Я рассказываю о боевых делах советских лётчиков, о друзьях-товарищах. Смеркается. Становится свежо, но расходиться по домам не хочется.

***

Рано утром взлетаю с маленького аэроклубовского аэродрома.

Шесть лет назад я впервые поднялся отсюда в воздух, и с тех пор моя жизнь связана с авиацией.

Я лечу в столицу, чтобы совершенствовать своё военное и лётное мастерство, приобретать новые знания. Широкий путь открыт передо мной.