Служба Контроля

— Да, — торжественно произнес Иван, наставив на Вика указательный палец. — Именно поисков! Вольфганг Берг всю жизнь что-то усиленно искал! То, что не давало ему покоя, заставляя тратить почти все заработанные деньги на скупку всевозможных частных архивов, мемуаров давно позабытых деятелей и прочих старинных артефактов. Что он искал, я не знаю, хотя очень хотел бы узнать. Я уверен, что чрезвычайно важную вещь, достойную стольких трудов и затрат. Не такой человек был ваш дядя, чтобы посвятить свою жизнь чему-то пустому и ненужному. Не мог столь разносторонне развитый человек заниматься химерой. Я думаю, он был точно уверен, что его поиски рано или поздно принесут успех.

— А скажи-ка мне, Иван, — серьезно спросил Вик, внимательно разглядывая его рыжую шевелюру. — Откуда ты знаешь столько подробностей? Ведь, насколько я понимаю, собственных мемуаров дядя не оставил?

— Не оставил, — с сожалением согласился Ларин. — Но он был магом и по силе находился примерно в первой двадцатке самых мощных магов Европы. А за персоной такого уровня, как вы сами понимаете, всегда устанавливается негласный контроль Совета. Иначе и быть не могло, особенно в смутные времена, и члены Совета не могли себе позволить оставить безо всякого внимания такого человека. Дар проявился у него где-то лет в пятнадцать, и с тех пор Берг развивал его всевозможными способами. Но в Университете Совета он не обучался, довольствуясь самообразованием. Достигнув максимума своей силы, он потерял интерес к дальнейшему совершенствованию, не вступал ни в какие группировки, не интересовался политикой, и вскоре Совет потерял к нему всяческий интерес. Я, благодаря помощи отца, смог получить доступ к рассекреченной части архива Совета тех лет. Там, подыскивая себе тему для курсовой работы, я и наткнулся на бумаги, касающиеся вашего дяди. Собственно, Совету, кроме того, о чем я уже рассказал, больше почти ничего не известно. В возрасте семидесяти трех лет он вернулся в Германию и до конца своих дней прожил здесь, в особняке родителей, общаясь с очень ограниченным кругом людей. В журналах он больше не печатался, но поиски, как мне кажется, так и не прекратил. Больше всего меня волнует вопрос — нашел ли он то, что искал?

— Неужели об этом вообще ничего не известно? Хотя бы предположения у тебя имеются?

Иван надолго задумался.

— Я знаю только, — сказал, наконец, он, тщательно подбирая слова, — что одно время Берг очень интересовался Джоном Ди и всем, что с ним связано.

— Джоном Ди? — переспросил я. Имя показалось мне знакомым, но где и при каких обстоятельствах доводилось его слышать, я так с ходу припомнить не мог.

— Джон Ди, баронет Глэдхилл, — торжественно произнес Иван. — Самая значительная и таинственная фигура Европы XVI века. Он — человек-миф, человек-легенда, человек-загадка, маг и колдун, прорицатель и ясновидец, о нем известно немало, но сведения слишком расплывчаты. Он блистал при всех европейских дворах, вызывая восторг и зависть. Кончил вот только плохо, но не об этом речь. С именем Джона Ди связывают многое, даже слишком многое… Тут и прилюдное превращение свинца в золото… я думаю, именно это изначально и заинтересовало Берга, и тайные закулисные игры, благодаря которым он чуть не стал единовластным монархом, и его отношения с королевой Елизаветой Английской, и многое другое. Личность крайне любопытная!

— Жаль, — печально посмотрел на меня Вик, — когда узнаешь о чем-то слишком поздно. Если бы я знал, что у меня есть такой замечательный родственник…

Я промолчал. Зная Вика, можно было предположить, что даже будь он в курсе существования своего скрытного троюродного дяди, он вряд ли озаботился повидаться с ним. И, хотя Вика сложно было назвать человеком стеснительным, но навязывать свое общество тем, кто в нем не нуждался, он не любил никогда. Если, конечно, не брать в расчет различного рода злодеев, но тут совсем другая история…