Случайный дар

Отвечаю стандартно, как говорили в те далекие времена, когда были подростками:

– Ябейвдул.

Саня довольно ржет, а как-то пьяни неожиданно оказал  гуманитарную помощь, привел подружку своей очередной фифы. Та чинится не стала, но я почему-то не получил большого удовольствия, хоть подо мной было молодое упругое тело, и девица не строила из себя нецелованную девочку, расстающуюся с невинностью. Наверное, надо чаще тренироваться, тогда и вспомнится былое умение, но Саня-толстяк больше гуманитарной помощи не оказывал, а мне хватало ума не заикаться об этом.

Мои женщины были так давно, что иногда  сомневаюсь, были ли или пригрезились. Но  помню, что когда мне было пятнадцать лет, я на пару с братом намотал на винт  триппер. Его подарила мамина подруга, разбитная и смазливая бабенка. Она была замужем, у нее было двойня, и была слаба на передок. Я ее не виню, муж маминой подруги твердо пребывал в двух ипостасях – или шарился по командировкам, или дома пил горькую. Бабенка только что на стену не лезла. Она часто меняла любовников (их предусмотрительно заводила, когда муж был в командировках, а при появлении на пороге – тут же расставалась).

У Веры, так звали эту бабенку, любовники пошли по нисходящей. Сначала это были нормальные мужчины с деньгами, но с каждым разом их уровень снижался, вплоть до безденежной шантрапы, готовой и у нее урвать кусок пожирнее. Бабенка часто была у нашей матери, и в разгар очередной пьянки мы с братом, перемигнувшись, отвели ее в другую комнату. Из компании, собиравшейся у матери, Вера была самая свежая, среднего росточка, еще не расплывшаяся, как квашня, с  большой грудью и широкобедрая. В вырезе платья была видна соблазнительная грудь, руки приятно округлы, светлые негустые волосы были разбросаны по короткой шее, серые глаза, в которых поселились бесенята, маленький носик и яркие сочные губы. У нее был приятный голос звонкого колокольчика.

В ту пору с братцем мы уже созрели. По ночам, когда было невмоготу, я призывал на помощь Дуньку Кулакову. Дунька была безотказна, но собственный кулак это не маленькие верины пальчики, что иногда, дурачась, взъерошивали мои волосы. Меня бросало в дрожь, с конца начинало капать, я краснел и убегал от нее. С братцем Вера проделывала то же самое.

По ночам я страстно хотел Веру. Братец, то же страдавший от сперматоксикоза, призывал на помощь Дуньку Кулакову, и та с равнодушным видом обслуживала нас двоих. Поэтому в одну ночь, когда Дунька выжала, казалось,  из нас все соки, а нам было  все мало, мы решили попробовать настоящую женщину. Для чего тогда Вера кокетничала с нами?

Для случки мы сдвинули в нашей комнате кровати, и усадили Веру рядом с собой. Она уже была пьяненькой и что-то неразборчиво бормотала. Мы перемигнулись, и стали лапать женщину.

– Мальчики, а что вы хотите? – неожиданно трезвым голосом спросила Вера.

Я обомлел, наш план сорвался, но выручил брат, он грубо сказал: «тебя», и ухватил Веру за грудь.

Та довольно хихикнула, обняла брата и поцеловала, потом повернулась ко мне, и, обняв, крепко поцеловала в губы. Меня обдало густым запахом женского тела. Я грубо сгреб ее в охапку и стал неумело целовать в нос, щеки и губы.

Вера легко отстранилась от меня, упала на постель и, раздвинув ноги, зашептала:

– Так пользуйтесь, котики блудливые, а то ходите вокруг меня, спинки выгибаете, слюни пускаете, бошки под почесушки подставляете.

Брат, как самый смелый, первый спустил штаны и попытался залезть на Веру. У него ничего не получалась, а женщина, отстранив брата, задрала подол платья, и я увидел черный треугольник между ног. Еще сильнее запахло женщиной, брат зарычал и запрыгнул на женщину, а она, задрав вверх ноги, призывно улыбнулась мне. Я не выдержал и стал целовать ее слюнявые губы. Женщина вдруг вскрикнула и сильно укусила меня за губу. Я отстранился, и увидел, как дергается голая задница брата между женских ног. Брат вдруг запнулся и рухнул на женщину.

– Слабак, –  зашипела Вера. – Пусти меня!

Брат продолжал лежать на ней, как колода, и Вера, извиваясь, выкарабкалась из-под него.

– Вот черт, всю обтрухал меня, – продолжала ругаться Вера и попыталась натянуть подол на голые ляжки.

– А я, – неожиданно вырвалась у меня. –  Я тоже хочу.

Вера ласково потрепала мои волосы, покорно легла и раздвинула ноги. Я вновь увидел черный треугольник между женских ног.

– Иди сюда, мой хорошенький, – засмеялась Вера. – Только не опозорься, как твой братец.

Я лег на нее и почувствовал, как мое грозное оружие умелой женской рукой скользнуло куда-то в горячее и мокрое, и, памятуя о позоре брата, не стал быстро и припадочно дергаться, а равномерно, как бездушный механизм, стал все глубже погружаться в женщину. Я очень старался. Глаза женщины стали шалыми и она, крепко обхватив мои бедра ногами, стала ритмично двигаться вместе со мной.

– Миленький, миленький, – жарко шептала женщина, – миленький, еще, еще, еще!