Случайная жизнь

По ночному каналу шел фильм. Никита устроился поудобнее и стал смотреть. В фильме спорили: рожать молодой пианистке или не рожать. Против был ее отец, музыкальный критик, за – бабушка, интересная дама из «бывших». Мама держала нейтралитет. Главная героиня хотела и рожать, и выступать в конкурсе. Отец не верил, что это возможно. Несмотря на небольшое количество героев, фильм был интересный. Персонажи решали проблему, каждый приводил свои доводы и попутно вспоминал разные истории из своей жизни. Диалоги были наполнены юмором, герои вдохновенно спорили и устраивали друг другу коварные ловушки. Никита смотрел с удовольствием. Внезапно сюжет стал приобретать для него новый смысл, а слова героев что-то напоминали. Бабушка главной героини говорила о том, что хотела бы быть ее дочкой. Но для этого ей надо умереть до того, как ребенок появится на свет, чтобы ее душа успела переместиться в тело ее правнучки. А чтобы внучка поняла, что перемещение состоялось, она обещала подмигнуть ей правым глазом. И она собиралась в Париж!

Никита вскочил и принялся искать программу телевидения в интернете. Он не ошибся. Фильм назывался «Афинские вечера».

В восемь позвонила теща и сказала, что Инна родила девочку, четыре килограмма. Это случилось ранним утром. Они пожалели его будить.

Про смерть Насти ему сообщил Денис. Никита сам позвонил ему к вечеру того же дня. Он уже знал, что ему ответит друг. Денис сказал, что это был несчастный случай, но он же не знал про «Афинские вечера»…

Никита ехал в роддом. Утро было пасмурное. Начинался дождь. Когда он вынырнул на проспект, первые крупные капли упали на лобовое стекло. Дождь шел неторопливо, но, судя по цвету неба, зарядил надолго. На улицах стало темно, как в сумерки. Машины засветились габаритными огнями и снизили скорость. Его автомобиль плавно шел в потоке, руки привычно сжимали руль, он был спокоен и серьезен.

Сегодня он забирает Инну с дочкой. Забирает домой. И ничего, что идет дождь. Дождь в дорогу – к началу доброго пути. Никаких бабушек-дедушек. Это его дочь, и с первого же дня он должен быть рядом с ней. Он знает, что будет тяжело. Знает, что Инна еще неважно себя чувствует. Днем ей будет помогать теща, она специально для этого взяла отпуск, а ночью может вставать и он. Ничего, что спать придется мало. И что у него новая должность. Дети растут быстро. Что такое несколько месяцев? Когда он работал и учился, то тоже спал по четыре часа в сутки. И ничего, хватало. Он не допустит, чтобы его дочь начинала свою жизнь в доме бабушки. Он отец, и он должен быть рядом с ней. Всегда. Когда у ребенка дружная семья и заботливые родители, он будет счастлив. Его дочь обязательно будет радостной и уверенной в себе. Для нее жизнь станет чередой интересных событий и приятных открытий. Ее не будут грызть комплексы, беспокоить страхи и мучить чувство безысходности. Будь у Насти в детстве больше любви и заботы, у нее не было бы так искажено восприятие действительности. Если бы ее растил заботливый отец, в ней поселилось бы чувство защищенности, которое дает человеку внутреннюю уверенность. Она не имела такой защиты. Она была один на один со своим неверием, отрешенностью, страхом перед жизнью. Она так боялась ее, что предпочла уйти, теша себя иллюзией возродиться его дочерью. Он, конечно, суеверен, но не настолько, чтобы ожидать, что малышка подаст ему знак, подмигнув правым глазом.

Он знает, что сделает все, чтобы его Настя, когда вырастет, никогда не испытывала такого бессилия перед жизнью и такого отчаяния, как та непостижимая девушка, которая отвергла его любовь ради того, чтобы увидеть Париж и… умереть.

2009 г.

Трещина

Утром, встав с кровати, она заметила этот след на старом паркете. Поначалу даже не обратила внимания: мало ли трещин в их комнате – на потолках, стенах, а теперь еще и на полу. Но трещина оказалась длинная. Комната, как расколовшаяся весной льдина, неровной зубчатой линией делилась пополам. Кровать сестры с комодом, буфетом и телевизором оказались по одну сторону, на другой – ее софа, бабушкино кресло и шкаф. «Прямо раздел имущества», – пошутила Вика. Вечером, откинув палас и проследив коварный путь трещины, Катя всерьез огорчилась.

– Дурная примета, – покачала она головой. – Не к добру это. Ой, не к добру!

– Естественно, не к добру. Дом рушится, – подхватила Вика. – Я в ЖЭКе еще год назад говорила: нас пора расселять. А они: дом крепкий, царской постройки, нас переживет. Ну, их – тех, кто в ЖЭКе, – может, и переживет. А вот нас с тобой вряд ли.

– Нужно вызывать… кого там… Вика, а кого в таком случае вызывают?

– Я сегодня в ЖЭК звонила.

– Звонить мало. Нужно общественность поднимать. А что соседи?

– Так и у Таисии Михайловны комната пополам.