Случайная судьба

— А, Роуз! Это Гриффин. — Они уже дважды встречались: в первый раз еще в октябре, а в последний только вчера. Этих двух встреч оказалось достаточно, чтобы он понял: Роуз — это сила, с которой приходится считаться. Конечно, лучше всего было привлечь ее на свою сторону, но для долгого разговора не было времени — он слышал, как хлопнула входная дверь.

— Поппи дома? — ледяным тоном процедила Роуз.

— Нет, — отрезал он. Раз уж она позволяет себе разговаривать с ним таким тоном, то он ни за что не признается, что Поппи уже вернулась. — Может, что-нибудь ей передать?

— Передайте, что мне нужно с ней поговорить. Спасибо.

Трубку на том конце швырнули как раз в тот момент, когда на пороге появилась… нет, не Поппи, а другая женщина. Та, что, застыв на пороге, откинула на плечи капюшон куртки, была старше Поппи лет на двадцать. Темные, коротко стриженные волосы явно побывали в руках дорогого мастера, поскольку даже сейчас лежали вокруг головы элегантной шапочкой. Загорелая кожа, добрые глаза. Из-под куртки виднелись джинсы и высокие ботинки. Грациозным движением незнакомка стянула перчатки, и Гриффин невольно залюбовался ее руками. Если он и предполагал, что с годами Поппи станет еще красивее, то Мэйда Блейк, ее мать, была живым подтверждением этого.

* * *

На обратном пути машину Поппи несколько раз занесло. Сначала она винила в этом скользкую дорогу, потом принялась проклинать тех бездельников, чьей обязанностью было держать ее в порядке. Однако снегопад закончился задолго до того, как она въехала в Лейк-Генри, и все дороги были аккуратно посыпаны песком. Стало быть, вздохнула Поппи, виновата во всем она сама.

Мысли ее блуждали далеко. Кроме всего прочего, ее то и дело охватывал страх, и всякий раз, как это случалось, рука Поппи судорожно сжимала ручку газа. Машину швыряло вперед, потом начинало крутить, и только после этого, опомнившись, Поппи резко сбрасывала скорость.

«Это не ошибка», — билось у нее в мозгу. Эти слова она прочла по губам Хизер. Поппи тогда упомянула о снимках Лизы, которые раздобыл Гриффин, и подивилась ее поразительному сходству с Хизер. «Теперь понятно, почему тебя приняли за нее. Тут каждый бы ошибся», — сказала тогда Поппи.

— Это не ошибка, — одними губами произнесла в ответ Хизер.

Может, на самом деле она сказала совсем другое, и это она, Поппи, ошиблась, вообразив себе невесть чего? В конце концов, она ведь не слышала этого, просто прочитала у нее по губам. Поппи изо всех сил убеждала себя, что так и было, но всякий раз возвращалась к тому же. «Это не ошибка», — крутилось у нее в голове.

Поппи была потрясена. Ошеломлена. Раздавлена. Чудовищность этого признания не умещалась у нее в голове.

Но Поппи испытывала и другие чувства. Разочарование. Страх. Смущение. Обиду. Даже боль, хотя сама не понимала, почему. Выходит, все эти годы Хизер лгала! Нет, не лгала — просто не говорила правду.

Проклятие! Хотя… Поппи ведь тоже не говорила, но это вовсе не означало, что она такая уж испорченная. Во всяком случае, если верить Гриффину. Например, он утверждал, что люди, перенесшие тяжелую травму или несчастье, взрослеют раньше своих сверстников, становятся мудрее и терпимее. Если так, то Хизер тоже теперь другая. Она изменилась. И тогда, выходит, если она и виновна в убийстве Роберта Диченцы, были какие-то обстоятельства, которые ее оправдывают.

Но единственной причиной, которая пришла ей в голову, была самозащита. Она снова нажала на газ, сгорая от желания поскорее поделиться всем этим с Гриффином. К несчастью, возле дома кроме его старенького грузовичка стояла и другая машина. Подъехав, Поппи узнала джип Мэйды.

Твердо зная, что Мэйда сейчас во Флориде, Поппи принялась лихорадочно перебирать в памяти тех, кто мог приехать на джипе. Но внутренний голос ей подсказал, что, скорее всего, это все-таки Мэйда. Припомнив тон, которым накануне разговаривала с ней мать, и то, как он сразу ей не понравился, Поппи окончательно перепугалась — уж слишком она была какая-то робкая, неуверенная в себе, — непохожая на обычную Мэйду…

Поппи припарковалась возле дома, гадая, что могла мать наговорить Гриффину и что услышать в ответ.

Она была уже возле двери, когда та распахнулась и на пороге появилась Мэйда.

— Я бы воскликнула: «Сюрприз!», но это не в моем стиле, — с усмешкой бросила мать. Этого чуть суховатого юмора Поппи раньше в ней не замечала.

— Откуда ты, мам? Ты ведь была во Флориде!

— Господи, да там скука смертная! Тут у нас хоть что-то происходит. Вот я и прикатила назад. Наверное, кто-то меня видел, потому что только что позвонила Роуз. Гриффин говорит, что голос у нее был довольно кислый.

— Ты перезвонила ей?

— Нет. Роуз подождет. Мне хотелось вначале увидеть тебя. Входи же, Поппи. Что ты стоишь? Ты простудишься!

Поппи вкатилась в дом как раз в тот момент, когда Гриффин натягивал куртку.

— Удачно съездила? — мимоходом поинтересовался он.

«Удачно» было явно не то слово, чтобы описать результаты ее поездки, но Поппи почувствовала, что не может обсуждать это при Мэйде. Поэтому она притворилась, что не расслышала.

— Уже уезжаешь?