Случайная судьба

— Я предложила ему остаться, пообедать с нами, — вмешалась Мэйда, — но он отказался. Говорит, у него много работы.

Поппи, потянув носом, почувствовала дразнящий аромат — пахло чем-то до боли знакомым. Этот запах вернул ее в детство. Сколько же Мэйда тут не была, промелькнуло у нее в голове.

Гриффин натянул на уши вязаную повязку:

— Наверняка вы с мамой будете только рады побыть вдвоем.

Поппи подумала, что сама она не так уж и уверена в этом, и тут же краем глаза заметила какое-то движение. Господи, да ведь она совсем забыла про Викторию! Кошка, забравшись на свернутый вчетверо ее любимый плед, потягивалась.

— Ты уже видела мою кошку? — спросила Поппи у Мэйды.

— Твою кошку?! — поразился Гриффин.

Виктория спрыгнула с дивана и направилась к Поппи. Чуть задержавшись возле колес, кошка понюхала воздух, чтобы сориентироваться, и одним легким прыжком взлетела на колени к Поппи. Сердце у той екнуло и глухо заколотилось. Прижав к себе мягкое, упругое и пушистое тело, она зарылась лицом в рыжий мех. Ледяной комок, в который, казалось, превратилась ее душа после ошеломляющего признания Хизер, понемногу таял.

Поппи потерлась щекой о шелковистую шкурку и вскинула на Гриффина увлажнившиеся глаза.

— Ладно, — примирительно буркнул тот и привалился спиной к стене, натягивая ботинки. — Так тому и быть. Похоже, тут во мне никто не нуждается. Так что оставляю вас, дамы. Надеюсь, вы хорошо проведете время.

Одной рукой почесывая Викторию за ухом, другой Поппи развязала шарф.

— Так ты познакомилась с Викторией? — спросила она мать.

— О да, конечно. Она ради этого даже соизволила проснуться. Похоже, ей никто не нужен кроме тебя, — улыбнулась Мэйда. — Да и Гриффину, думаю, тоже, моя дорогая. — Она ласково отобрала у Поппи шарф.

— К твоему сведению, Гриффину нужна вовсе не я, а мой душ, мой письменный стол и мой телефон. Не знаю, что он тебе тут наговорил, но во всем Лейк-Генри ему никто не захочет помочь кроме меня.

— А он довольно славный, — мечтательно произнесла Мэйда. — И вел себя очень достойно — я имею в виду, когда на Лили обрушились все эти неприятности. Жаль, конечно, что он репортер. Но ведь Джон тоже газетчик, а Лили очень счастлива с ним. Думаю, если я смогла смириться с одним зятем-репортером, так второго уж как-нибудь переживу.

— Забудь об этом, мам. — Поппи сунула перчатки в карман. — Я не собираюсь за Гриффина замуж.

Мэйда взяла у нее куртку.

— Я это уже слышала, Поппи. Ты у нас никогда не выйдешь замуж. — Она повесила куртку на вешалку. — Ты твердишь об этом с тех пор, как тебе стукнуло пять. Долгое время мне казалось, что это мы с твоим отцом виноваты, что тебя не привлекает замужество. Только потом я догадалась, что это не так — просто ты слишком любила его.

Это была чистая правда. Джордж Блейк был мягким и добрым человеком, может быть, немного старомодным: во время работы неизменно надевал рабочий комбинезон, верил, что готовить нужно непременно на свежем сливочном масле, а книги переплетать только в натуральную кожу. Всякий раз, когда Поппи вспоминала отца, она почему-то чувствовала запах влажной земли, свежего, прогретого солнцем сена и спелых, душистых яблок.

А вот стоило ей подумать о матери, как в воздухе моментально начинало пахнуть грозой. Так было всегда, и на Поппи это действовало угнетающе.

— Маленькая несостыковочка, — ехидно пробурчала она. — Ты отлично знаешь, что замуж я не собираюсь, и тем не менее говоришь, что согласна терпеть Гриффина в качестве зятя.

— Мечтать не вредно, — улыбнулась Мэйда.

Поппи сильно подозревала, что мать просто дразнит ее, но на Мэйду это было как-то непохоже — такое было просто не в ее духе. Скорее уж можно было бы ожидать, что мать примется уговаривать ее принять ухаживания Гриффина, поскольку в ее глазах замужество было и осталось тем идеалом, к которому стремится каждая женщина. И то, что сейчас она уклонилась от спора, говорило об одном: Мэйда твердо намерена вскоре вновь вернуться к этой теме. Будучи уверена, что сможет без особого труда настоять на своем, она великодушно решила пока что оставить Поппи в покое.

— Как ты себя чувствуешь, мама? — спросила она. Все лето и осень Мэйду мучили мигрени. Поппи было невыносимо думать, что у матери могли обнаружить что-то серьезное, и ее страхи страшно забавляли Мэйду. Впрочем, вид у нее и в самом деле был на редкость здоровый.

— Чудесно, — улыбнулась она.

— Выглядишь ты отдохнувшей. И загорела здорово. Но раньше тебе никогда не было скучно.

— В этом году все по-другому, — тихо и как-то грустно ответила мать. — Лили вернулась, она замужем. Очень хочется, чтобы она была счастлива. Роуз не слишком ладит с Ханной, и это меня тревожит. Так ради чего мне торчать во Флориде, когда я могу быть здесь и почаще видеться с Ханной? А тут еще ты… и Хизер.

— Я и Хизер?! — вскинулась Поппи. — При чем тут я? Только Хизер!

— Что случилось, Поппи?