— Сверхъестественное. Но это отнюдь не значит, что Хизер и есть Лиза, — поспешила добавить Поппи. Упрямство было тут ни при чем. Она была благодарна Гриффину за эти снимки, которые объясняли, как могла случиться такая чудовищная ошибка. — Ты же знаешь, у каждого из нас где-то есть двойник. — Она еще раз посмотрела на снимок, и ей бросилось в глаза, что у Лизы Мэтлок тоже были седые пряди в волосах.
— Но чтобы этот двойник еще и улыбался точь-в-точь, как ты! Тогда, в октябре, меня поразила ее улыбка. Даже если не брать в расчет шрам, улыбается она в точности, как Хизер.
Поппи поймала себя на том, что не в силах оторваться от глаз девушки на снимке. Фотография была цветной, и глаза ее мерцали тем же таинственным серебристым светом, что и глаза Хизер.
— Судя по их записям, училась она превосходно. Ничего удивительного, что она получила стипендию. — Поппи покопалась в ворохе бумаги и вытащила наугад один лист. Это оказалась выписка, выданная отделением скорой помощи городской больницы Сакраменто. Она была сделана за восемь месяцев до того, как погиб Роберт Диченца. Глубокий порез в углу рта был не единственным, о чем там говорилось. Судя по всему, у Лизы на лице было множество порезов. Врач, проводивший осмотр, отметил, что, по его мнению, это типичный случай бытового насилия, хотя сама пациентка факт избиения решительно отрицала.
— Для чего он указал это? — спросила Поппи, нисколько не сомневаясь, что Гриффин читает через ее плечо.
— По закону он вовсе не обязан был этого делать. Лиза поклялась, что ей уже исполнилось восемнадцать. Естественно, она солгала, но ведь он это не знал. Конечно, доставь ее опять к нему в таком состоянии, он бы мог позвонить в полицию. Но больше он ее не видел. Если это и случилось снова, она, вероятно, обратилась в другую больницу.
— Твой приятель ничего больше не нашел?
— Пока нет. Но он продолжает искать.
Поппи стала сравнивать снимок выпускного класса с другими фотографиями. Шрам был везде. Кроме снимка на водительских правах.
— Когда она получила права?
— Как только ей исполнилось семнадцать.
— Посмотри дату рождения Лизы. Апрель! А Хизер родилась в ноябре.
Гриффин промолчал.
— Ты считаешь, Хизер могла солгать? То, что Лиза была лгуньей, мы уже убедились. Ведь обманула же она доктора, сказала, что ей уже исполнилось восемнадцать. Но Хизер… Все, кто знают ее, в жизни не поверят, что она может сказать неправду.
Телефон слабо звякнул.
Еще даже не взяв трубку, Поппи почувствовала, что начинает злиться.
— Слушаю.
— Мику Смита, пожалуйста.
— Кто его спрашивает?
— Сэмюэл Аткинс, «
— Сэмюэл Аткинс, «
— С кем я говорю?
— С его пресс-секретарем. Он не подходит к телефону и интервью тоже не дает.
— Я заплачу.
— Интересное предложение, — хмыкнула Поппи. — Но мистер Смит еще не дошел до такой крайности, чтобы начать торговать собой, слышите вы, Сэмюэл Аткинс, «
Снова взяв снимок выпускного класса, она принялась придирчиво разглядывать его, пытаясь отыскать хотя бы крошечное отличие. У Лизы на этом снимке были слегка оттопыренные уши… И у Хизер такие же уши, подумала она. У Лизы были густые, темные, слегка вьющиеся волосы — и точно такие же волосы были у Хизер. Совпадало все — даже щель между передними зубами.
— Итак, — пробормотала Поппи, — будь я на месте Лизы, разве у меня не хватило бы ума хоть немного изменить внешность? А ведь она явно была неглупа. И к тому же знала, что ее ищут. — Она оглянулась на Гриффина. — По-моему, это лучшее доказательство того, что мы имеем дело с двумя разными женщинами.
— Но можно забраться в какое-нибудь Богом забытое место, где никому не придет в голову тебя искать, — возразил Гриффин. — И тщательно замести следы — взять себе новое имя, обзавестись новыми правами и карточкой социального страхования — не только проще, но и значительно дешевле, чем сделать пластическую операцию.
Поппи попыталась представить Хизер в этой роли, но у нее ничего не вышло.
— Это все или у тебя есть что-то еще?
— Пока нет, но я продолжаю работать. — Он улыбнулся. — Не подумай, что я пытаюсь от тебя что-то скрыть — просто хочу рассчитывать на душ хотя бы пару раз в неделю. Кстати, у тебя роскошный душ.
— Особенно после того, как ты вытащил оттуда мой стул.
— Избалованные богатенькие мальчики любят, чтобы места было много!
— А нам, несчастным паралитикам, без них не обойтись. Как и без лекарств тоже. Если ты успел сунуть нос в аптечку, то наверняка уже убедился в этом.
— Я никуда не совал свой нос, — обиделся Гриффин. — И потом — зачем? Я достаточно подкован во всем, что касается спинальной параплегии. И о лекарствах я тоже знаю — они нужны для сокращения мышц.