Случайная судьба

— Нет, — проорал Мика в ответ. Спилив порядочный кусок, он отшвырнул полено в сторону и вновь принялся пилить.

— Так для чего ж вы его спилили?

Еще одно полено полетело на снег.

— Снег, — последовал лаконичный ответ.

— Снег? И что?

Мика отбросил в сторону очередной чурбак и принялся за следующий. Покончив с ним, он выпрямился и неохотно принялся объяснять:

— Хорошее было дерево, это верно. Я посадил его сам, много лет назад, и вот уж два года, как простукивал его, ждал. Солнца тут много, и крона у него выросла здоровенная, широкая. Слишком широкая. Первый снег выпал еще в октябре, мокрый и тяжелый — вот крона и не выдержала. — Кивком головы Мика указал в сторону огромной охапки сломанных ветвей. А для сахарного клена это конец — без крахмала, который образуется в листьях, не будет и сока. Пришлось спилить.

Мика вновь принялся за дело.

Гриффин с интересом огляделся. Клены вокруг притихли, словно замерзли до такой степени, что у них даже не оставалось сил дрожать. Сразу бросалось в глаза, что тут почти не встречаются ели, в то время как «его» остров хвойные деревья покрывали почти целиком. Здесь же чья-то опытная и знающая рука оставила ели и сосны только с одной стороны.

— От ветра, — словно подслушав мысли Гриффина, гаркнул Мика, перекрывая рев пилы. — Клены плохо переносят северный ветер.

— Вы торгуете лесом? — крикнул он.

Мика заглушил пилу:

— Нет.

— Тогда что вы с ним делаете?

— Жгу. Знаете, сколько дров требуется только для испарителя? Так что у меня каждое полешко на счету. — И Мика вернулся к работе.

Взгляд Гриффина упал на топор. Когда он был еще совсем мальчишкой, живший в Вайоминге дед учил его рубить дрова. Это было лучшее время в его жизни. Сколько дров он нарубил в то лето!

Теплое чувство шевельнулось в его груди. Он поднял топор, машинально взвесив его в руках и словно вновь вернувшись в детство. Вытащив из кучи полено, он привычным движением поставил его стоймя, широко расставил ноги, занес топор над головой, потом, как учил дед, глазами нашел точку, куда ударить, и с силой обрушил топор. Полено развалилось на две аккуратные половинки.

— Готово! — расхохотался он, машинально покосившись через плечо и почти ожидая увидеть знакомую седую голову деда с ухмылкой от уха до уха. Но вместо него он увидел Мику.

— Только не говорите мне, что оттяпали себе палец.

— Вот еще! У меня был хороший учитель, — оскорбился Гриффин.

Почувствовав внезапный прилив сил, Гриффин расколол обе половинки еще на две части, после чего взялся за другое полено, потом еще и еще. Войдя в ритм, он уже не замечал времени. Забыл он и о Мике.

Покончив с пнем, Мика принялся складывать поленья в санки. Гриффин придирчивым взглядом окинул охапку толстых сучьев.

— А это? Может, порубить и их?

— В другой раз. Попридержите, — велел Мика, кивком головы указав на санки. Сообразив, что от него требуется, Гриффин пристроился сзади саней, готовясь толкать их, в то время как Мика впрягся в сани.

Особых усилий от него не требовалось — Мика тянул сани, как хорошая лошадь. Гриффину оставалось лишь слегка придерживать дрова, чтобы они не свалились в снег. И тем не менее, когда они спустились с холма и добрались до сахароварни, ноги у него ныли от усталости.

— Для чего вам тогда трактор? — спросил он, когда Мика остановился, ловким движением опрокинул сани и вывалил гору дров на заранее облюбованное место.

— С трактором, конечно проще.

— Тогда почему сегодня вы решили обойтись без него?

Мика смерил его ледяным взглядом:

— Потому что иной раз приятно поразмяться. Наверное, вам это трудно понять?

— Нет, почему же. Это я как раз могу понять.

Увидев, что Мика принялся укладывать дрова в аккуратную поленницу, Гриффин взялся ему помогать. Ему позарез нужно было произвести хорошее впечатление на этого человека.

Бросив последнее полено, Микки выпрямился, огляделся по сторонам и выдохнул:

— Поппи.

Ярко-красный «блейзер», мелькнув пару раз между сугробами, свернул за угол дома и исчез. Через минуту из-за угла выскочили две маленькие девочки и бегом бросились к Мике. Обе были очень хорошенькие, в ярких куртках и шапочках, с выбивавшимися из-под них длинными темными волосами. Гриффину показалась, что в этих глазах при виде отца вспыхнула надежда.

Не желая становиться свидетелем того, как эта надежда погаснет, когда они спросят о Хизер, Гриффин стащил с рук перчатки, и, бросив на прощание: «Приятно было познакомиться. Пока», — зашагал к дому.

Обогнув дом, он увидел Поппи. Она уже выбралась из машины и успела вкатить свою коляску по пандусу. Гриффин заторопился к ней, прыгая через две ступеньки, и едва не грохнулся навзничь — видимо, он все-таки устал больше, чем ему казалось. С трудом сохранив равновесие, он тем не менее опередил Поппи и распахнул перед ней дверь.

Окинув его хмурым взглядом, Поппи молча проехала в дом, взяла лежавшую на полке щетку и стала сметать снег с колес инвалидной коляски.

— Приставал с расспросами к Мике? — поинтересовалась она.

— Вовсе нет, просто немножко поразмялся на свежем воздухе. — Гриффин вытащил из кармана карамельку и игриво подмигнул. — Хочешь поцелуй?