Слой Ноль

— И вы ни сном ни духом... Разведчик называется! Правильно вас из гэбэ погнали.

— Витя, кто?!

— Это же очевидно. Людмила.

Шибанов вздохнул и отпустил воротник.

— Нет, не она.

— Почему же?

— Это не Люда, — повторил бывший чекист.

— Ладно — я, мне положено нижним мозгом думать. А вы-то что?.. Что вы ею так очарованы? Где она?

— Витя, Людмила не могла.

— Потому что она Немаляеву племянница, а Косте любовница. Так?..

— При чем тут это?

— Где Людмила?! — выкрикнул Мухин.

— Ну, если тебе охота... По коридору до конца, потом налево, опять до конца и опять налево. Дальше увидишь.

— Так она здесь?.. На этом этаже, в этой самой квартире?! И вы... то есть она... — Виктор замолчал и бросился

к двери.

— Да! — окликнул его Шибанов. — За Корзуна спасибо, отработали его. Там этот хмырь и окопался, как раз у речки. Только... взрывчатки при нем не нашли. Можно было и не убивать...

Мухин нетерпеливо махнул рукой. Ни физик, ни шпион Корзун его не интересовал. Все, что ему оставалось, — это выполнить обещание, перекинуться в Президента Шуста и по возможности пожить подольше. Неделю-две, сколько уж там получится. Вряд ли выйдет больше... Но прежде надо было разобраться с Людмилой.

— Витя!.. — снова позвал Шибанов. — Не ходил бы ты к ней, Витя...

Мухин бегом преодолел два поворота и выскочил в узкий коридорчик с торцевой дверью. Ручка поддалась легко, дверь была не заперта. «Люды здесь нет!» — мелькнула суматошная мысль, но едва Виктор вошел в комнату, как понял, что ошибся. Люда здесь была. И она ничего не взрывала...

Людмила была парализована. Еще до того, как к ней приблизиться, Мухин это уже знал. Она лежала на пластиковой каталке со множеством рычажков и кронштейнов — Виктор не сомневался, что Немаляев достал ей самую лучшую кровать, самую удобную. Хотя он также был уверен, что Людмила предпочла бы деревянные нары, лишь бы иметь возможность двигаться.

Двигаться она не могла. Люда, не отрываясь, смотрела в большой плоский монитор, укрепленный под потолком, и даже ее мимика была предельно скупой. Две-три маски — это все, что отражалось на ее бледном, тонком лице.

— Подойди, — тихо сказала она. — У меня наушник. Сними.

Виктор шагнул к Людмиле и, увидев на подушке белый проводок, осторожно вынул у нее из уха «таблетку».

— Ящик уже заколыхал, — проговорила она, по-прежнему глядя в экран.

Мухин, угадав ее желание, сел на кровать так, чтоб закрыть собой монитор.

— Когда?.. — только и спросил он.

— В бункере. Я в лифт зашла. Дальше не помню. — Говорила Люда с трудом. Язык у нее еле ворочался, губы не шевелились и вовсе. — Узнала про эвакуацию, стала тебя искать. Бориса просила... Но абонент был недоступен.

Виктору показалось, что она усмехается, ион в ответ улыбнулся — насколько мог тепло и безмятежно. Из ее глаз выкатились две слезинки.

— Хотела позвать тебя...

— Ну вот! Я услышал и пришел.

— Хорошо. Спасибо. Убей меня, Витя.

— Ты что?! — Он резко отстранился, и Людмила поневоле снова уставилась в телевизор.

— Вернись... Вы скоро уйдете, я знаю. А я?.. Дядя хочет здесь меня оставить. Он гуманист... Немножко. А я не хочу.

— Что ты, Людочка?.. — сказал Мухин, снова загораживая ей экран. — Что ты, родная? Надо жить, надо верить.

— Как ты?.. Как ты веришь, да?

—А что я?..

— "Сука", — напомнила Люда. — Здесь будет то же. И за мной придут. Ты понимаешь, о чем я.

— Да ну, брось... — нетвердо произнес Виктор.

— Меня возьмут все, кому не лень. Это хуже... это гораздо хуже, чем смерть, Витя. Будут меня продавать, проигрывать в карты, менять на патроны... Будут кормить помоями, лишь бы не умерла... И сдавать напрокат. Будут пихать в меня свои грязные...

— Прекрати! — крикнул Мухин. — Ничего не будет! Все будет по-другому!

— Ты ведь не ханжа, Витя. А убить меня просто. Мне сейчас мало надо. Возьми подушку, положи на лицо...

— Да не могу я!.. — взмолился Мухин. — Как я тебя задушу? Я же люблю тебя!

— Вот потому и задушишь, милый. Это ты должен сделать... Обязательно ты. Мы же скоро встретимся. Там, где ты Президент, я не родилась. Но ведь это все равно. Дядина задумка — она же временная... Отыщем нулевой слой. Борис говорил, ты что-то нащупал. И физик у вас появился... Все наладим. И будем вместе... Если не разлюбишь.

Виктор сжал челюсти так, что затрещали зубы, и торопливо отошел к окну. Линию электропередачи поддерживали не шесть опор, а семь, но седьмую, ближнюю, было не видно — она находилась прямо под домом. Для этого Люде пришлось бы встать у самого подоконника.

— Что у тебя случилось? — спросила она. — Что?.. Не получается? Ты уже был в нулевом слое? Ты нашел его? Что там? Говори!

— Нет, я пока не успел, — ответил Виктор, не оборачиваясь. — Дел много в связи с эвакуацией.

— Меня там нет... — прошептала она. — В нулевом — тоже нет. Что за женское счастье? Вы с Борисом остановите машину, и я исчезну...

— Не остановим, — сказал Мухин, возвращаясь к постели. — Там уже ничего не остановишь. Там уже все... Теперь мы можем встретиться только случайно. — Он заглянул ей в глаза, но темные зрачки ничего не отражали. — Где-нибудь, когда-нибудь... В одном из слоев.