Слой Ноль

— Неважно, Матвей. — Мухин налил еще и, опережая его попытку чокнуться, отодвинул свой стакан. — У нас это не принято. Мы же... мы же с тобой, извиняюсь, покойники. У меня стаж побольше, у тебя поменьше... но это дело наживное.

Корзун поперхнулся и, утерев глаза, закусил колбасой.

— Меня еще будут убивать?!

— Гарантировать не могу, но... — Виктор поставил пустой стакан и, не придумав, как развить мысль, взял с тарелки симпатичный бутерброд. — Селяви, Матвей.

— Я второго раза не вынесу...

— Э-э! Второй раз, наоборот, легче. Это как девственность потерять, понимаешь? А третий — так вообще в радость. Ладно, хватит лирики. Прошлую нашу встречу помнишь?

— А как же! Ты мне деньги предлагал... Ну, не совсем мне, а тому, кто здесь... то есть тому, кто...

— Перестань, — одернул его Виктор. — Попытка описать это словами приводит к инсульту. Тебе я деньги предлагал, тебе. Это ты и был. И есть... А чего отказался-то? Страшно стало?

— Еще бы... Пятнадцать тысяч долларов! За что? За какую-то консультацию... Это математики от обилия нулей возбуждаются, потому что у них все в теории, все на бумажке. А физики этих нулей — как огня...

— Ты, значит, практик.

— Был когда-то.

— Все равно ты знаешь больше, чем я смогу выучить в ближайшие пять лет. Которых у нас и нет к тому же. Вместо ответа Корзун потянулся к бутылке.

— Вот тебе вопрос на засыпку, — сказал Мухин. — Что творится с миром, ты уже представляешь. А в чем причина? Можно было собрать такой аппарат, из-за которого все это случилось?

— Нет, — не задумываясь, ответил Корзун. — Вероятно, это свойство пространства... многослойность. — Он с отвращением выпил и снова подцепил колбасы. — Просто раньше об этом не знали. Да и сейчас никто не знает.

— Иван Грозный был в каждом слое. И Парижская коммуна — тоже. И Хиросима. А Хрущев уже нет... Горбачев — тем более. А Матвеи Степановичи Корзуны — так те вообще разные люди. Один колеса толкает, другой в Сибири отсиживается. Либо все должно совпадать, либо ничего, не правда ли?

— И в каком году перестало совпадать?

Виктор сложил руки на груди и удовлетворенно улыбнулся. Физик Корзун, даже нетрезвый и наверняка забывший половину своих формул, все равно мыслил ясно. И, что особенно радовало, мыслил быстро.

— Примерно в пятидесятом, — сказал Мухин. — Мы подумали, что причина в некой научной программе, не исключено — оборонного характера.

— В пятидесятых годах у нас разве что ложки алюминиевые этого характера не имели. Да и то — как посмотреть... — озабоченно проговорил Корзун. — Что же вы, братцы, думаете, физика — это вроде брошюрки такой, да? Прочитал и овладел?.. Столько разных направлений, что их перечислять до вечера...

— Ты хоть перечислить можешь, — резонно возразил Мухин. — Хотя бы представляешь, с какого бока надо копать.

— Я?.. Ни фига я не представляю...

— Напрягись. Позанимайся, освежи память. А хочешь, в командировку тебя отправим? Краткосрочную, но очень дальнюю.

— Вы... я правильно понял?.. Вы и на это способны? — изумился Корзун.

— На многое. Кстати... — Виктор поднялся и принее из комнаты две светло-зеленые банковские упаковки. — Пятнадцать тысяч, обещал же.

— Да деньги-то... — равнодушно проронил Корзун.

— Не имеют никакой ценности. Это просто чтоб ты не отвлекался.

— Не имеют... — повторил Корзун. — А что тогда имеет?

— Я тоже об этом недавно спрашивал, так мне... погоди... — Мухину показалось, что его кто-то зовет. — Матвей, ты ничего не слышишь?

— Нет... С самого утра пьешь?

— С утра я в кино снимался. Ты точно ничего не слышал?

— Нет же, говорю.

«Витя!» — снова раздалось где-то вдалеке или, вернее, в глубине.

Мухин осознал, что выходить на лестницу или выглядывать в окно бесполезно. Голос звучал рядом, но не здесь.

«Витя, ты нужен. Срочно».

— Ни хрена себе... — сказал он Корзуну.

— Что с тобой?

— Ручка есть? Пиши телефоны. Будут проблемы — позвонишь.

— А кто это?

— Замминистра внутренних дел.

— Он тоже... наш?

— Иногда. И еще один запиши.

Виктор собрался продиктовать номер Иглы, но вдруг вспомнил, что Людмилу в этом слое вряд ли застанешь. Если Борис не отловил ее по дороге из одной оболочки в другую, то ее перекинуло черт знает куда. Будет ли у нее там возможность уходить в транс, будет ли она вообще себя помнить — неизвестно.

— Нет, того телефона тебе хватит, — сказал Мухин. — Все, Матвей, извини.

— Собираешься куда-то? — Корзун встал и направился к прихожей. — Так я подвезу...

— Вряд ли. Туда только пешком.

— Виктор?.. — Корзун замялся и потеребил болтающуюся дверную цепочку. — Я так понял, вы собрались найти эту установку и выключить...

— Именно.

— А если станет еще хуже?

— А хуже не бывает, — ответил Мухин.

Глава 28

— Да. — Виктора ударили по лицу — не сильно, мягким кулаком, но, судя по ржавому привкусу, уже не в первый раз.

Мухин пощупал опухшие губы и, уронив руку, наткнулся на автомат.

— Бегом к окну! — приказал Константин и снова хлестнул его по щеке.

В комнате было темно, и только туманный свет звездного неба позволял что-то разглядеть, например осколки посуды на столе или маленький, почти игрушечный «АКСУ» в ногах.